Андрей Абинский - На флоте бабочек не ловят. Морские рассказы

– Юра.

– Проводил бы Юрика до гарнизона. По-человечески. Потискал бы он тебя малость, с тебя бы убыло?

– Сашок, ты губки забыл подкрасить, – сказал проходивший мимо электрик Хатан.

Будиш потянулся за свайкой и я предпочёл сбежать. Для Сани настали трудные времена. Теперь только ленивый не припомнит ему эту историю.

На столе, на бумажном конверте, в лучах утреннего солнца сияла золотая звезда героя. Это было первое, что увидел Догонашев, открыв дверь капитанской каюты. У стола сидел молодой человек в гражданском сером пиджаке. Усатый милиционер стоял в стороне и стряхивал папиросу в хрустальную пепельницу. Капитан, Виктор Артёмович Шишкин, задумчиво ходил из угла в угол.

– Старший механик, Рашид Музагитович. Фамилию вы знаете, – представил капитан старшего механика.

Озадаченный дед застыл у двери и не сводил глаз с золотой звезды

– Такие, вот, дела, награда нашла героя, – без особой радости сказал Виктор Артёмович.

Бывалый разведчик на всякий случай сказал: «Служу Советскому союзу», – и сильно смутился.

Вошла буфетчица Светлана с кофе. Она была красивая и в белоснежном фартуке.

– Меня зовут Иван Иванович, – поднял голову молодой человек в серой одежде и пригубил кофе, – Зуев Иван Иванович. Введу вас в курс дела.

Зуев деловито полистал свой блокнот:

– Вчера патруль задержал нетрезвого лейтенанта пограничных войск Юрия Валерьяновича Утехина, который в этот момент справлял нужду у фронтона здания КГБ. У лейтенанта Утехина не оказалось при себе документов и он был доставлен в городскую военную комендатуру. Лейтенант Утехин заявил, что он участник боёв на острове Даманский, где командовал полком гвардейских реактивных минометов «Катюша» и буквально вчера его наградили медалью героя Советского союза. Это событие он и отмечал в ресторане «Якорь».

– Извините, перебью, – сказал фронтовик Догонашев. – «Катюши» давно уже сняты с вооружения.

– В том-то и дело, – продолжал Зуев. – Утехин оказался на самом деле не Утехиным. И не лейтенантом. Так что тело его и дело было передано в отделение милиции соответствующего района.

Усатый майор утвердительно кивнул:

– Точно так, – и добавил, – этим лицом оказался местный таксист, Котельников. К нему, значит, это… к Котельникову, пришел его приятель, этот самый лейтенант. Переоделся в гражданку и – в самоход. Извиняюсь, в самоволку. В самовольную отлучку. Котельников решил воспользоваться его военной формой и направился в ресторан «Якорь». Остальное вы знаете.

– Ну, а я тут при чем? – совсем запутался Догонашев.

Капитан достал большую штурманскую лупу и придвинул медаль поближе к стармеху:

– Читайте. Читайте вслух, Рашид Музагитович, на обратной стороне.

Дед по птичьи склонил лысую голову, долго фокусировал лупу и, наконец, медленно, по слогам, прочел: «За отвагу на пожаре. Догонашеву Р. М. п/х Ярославль».

Вошла буфетчица Светлана. Она была красивая и в белоснежном фартуке. Света быстро и ловко украсила стол немудрёной закуской: сыр, колбаска, солёные огурчики. Капитан открыл холодильник…

Потом вызвали Лалетина. Остывший и подобревший стармех спросил только:

– Лалетин, ты скажи, на кой хрен ты задарил мою медаль этому барану?

– Рашид Музагитович, простите, – Валера изобразил крайнюю степень смущения. – Я думал, что он тоже герой.

И уходя, обернулся:

– Я вам другую излажу, будете дважды…

На флоте уже не было пароходов. Не стало славного племени кочегаров. Грянула перестройка. На судах вместо тропического вина стали выдавать апельсиновый сок. Ещё раньше я окончательно решил связать свою жизнь с морем и выучился на радиста.

Мы заканчивали погрузку контейнеров в Итальянском порту Бари, когда у трапа остановился зеленый «фиат» агента.

Из машины вышел человек, лет пятидесяти в скромном сером костюме, при галстуке и в ковбойской шляпе. В одной руке он нёс чемодан, другой поправлял на носу тёмные очки. Пока ковбой шагал по трапу, я успел рассмотреть наклейки на его чемодане: «Moskow – London – Rome».

– Здравия желаю, начальник, будем знакомы! Валера Лалетин…

– Кочегар дальнего плавания! – сказал я.

Мы обнялись. Лалетин прилетел на замену заболевшему мотористу. Банальная фраза – судьбе было угодно, чтобы мы встретились снова.

За день до прихода в Порт-Саид на «пяти углах» появилось отпечатанное на пишущей машинке объявление:

«ЖЕЛАЮЩИМ ВЫЕХАТЬ В ИЗРАИЛЬ