Коллектив авторов - Шутить изволите? Юмористическая проза. Коллективный сборник

– Без меня Висимо-Уткинск встанет! Никто не хочет брать руководство строительством на себя!

– Не беспокойтесь, мой друг. На Урале и не такое бывало, – вальяжной походкой к нам подошел Якоб Штелин. На самом деле, я знал «царского библиотекаря» только по рассказам «да Винчи» – все-таки между нами с десяток годков разницы, да и положением теперь разнимся.

Но где же человек, ради которого мы собрались? Заметив на полу никому не нужный номер «Санкт-Петербургских ведомостей» я с интересом поднял его. Поверх статьи была надпись.

– Друзья, кажется, мы пропустили записку! Здесь значится: «Садитесь за стол, жена принесет хорошего вина!»

В тот же момент, как я произнес это, дверь в глубине гостиной приоткрылось.

– Садитесь, пожалуйста! Муж скоро прибудет, – Елизавета подошла к столу и поставила большую бутыль красного. Нимало не смутившись наших прилипших к ее платью взглядов, обрусевшая немка достала стаканы и удалилась. В дверь постучали.

– Неужели он! – воскликнул переволновавшийся Густав Ульрих Райзер. Наверное, ему не терпелось вернуться к своим заводам.

Это был не он. Вернее он, но не тот он, которого мы ждали.

– Граф Разумовский, – представился мужчина, – Я пришел повидаться с…

– Знаем-знаем. Мы тоже к нему-с, – перебил графа «царский библиотекарь».

Делать было нечего, мы сели за стол. С вином как-то лучше ждалось. Не успели мы выпить и по стакану, как из дверей буквально вывалился хозяин крепкого напитка. Нет, он не был пьян, с ним было что-то другое. Все разом вскочили.

– Все нормально. Я просто долго бежал, – успокоил нас «да Винчи», пытаясь отдышаться.

– Простите, мой друг, но это не объясняет наличие белого… хм… мешка на вас и отсутствия обуви, – заинтересовался обликом прибежавшего Якоб Штелин.

– Это не мешок, это медицинский халат. Подождите минутку, мои друзья, и я все вам объясню!

Обеспокоив нас загадочной фразой, он убежал переодеваться. Вернувшись, сел на стул, плеснул себе красного и, попросив не перебивать, начал свой рассказ. Это был наш студенческий друг и «да Винчи» сия Руси – Михайло Ломоносов.

Все началось очень давно, еще до знакомства с моей замечательной супругой… Тогда я, вы, Дмитрий, и вы, Густав, учились в Марбурге. Да-да, я не только вместе с вами, мои дорогие друзья, безбожно пропивал выделенные Академией 300 рублей, влезал в долги и предавался плотским усладам. О, нет! Я жаждал знаний больше, чем нежных лобзаний! Именно тогда я начал разработку своего величайшего изобретения!

Помните, Дмитрий, в прошлый четверг я продемонстрировал исчезновение пепельницы? Я обманул вас. О, она не исчезла! Пепельница переместилась во времени. Вы можете усмехаться, Якоб, но это так, и я вам докажу!

Эксперимент с пепельницей был испытанием моей разработки. Сегодня, за час до вашего прихода, я сам переместился. Не стоит вскакивать, Густав. Переместился я весь, а не умом. Достаньте ваше письмо. Я отправил вам его из прошлого, посмотрите печати! Прошлое было моей первой точкой назначения. Тогда я не умел настраивать машину точно. Так что оказался в этот же час, день и месяц и, почему-то, в Москве. На дворе был 1702 год…

16 декабря 1702 года я очутился в тогдашней столице. Правил, к слову, Петр I. Я был поражен тому, что моя задумка осуществилась! Я так удивился, что стоял на месте и не мог двинуться. Но хозяйка лавочки, в которую меня занесло изобретение, громко закричала, увидев мое восторженное лицо. Не знаю, что ее больше напугало: то, что я оказался на втором этаже в жилой комнате, или то, что она оказалась в панталонах перед моим восхищенным взглядом. В любом случае, бежать пришлось быстро.

На улицах я обнаружил старую Москву! О, как возбуждающе было ходить по этим одинаково знакомым и незнакомым местам! Я гулял до следующего утра. Нет-нет, не спрашивайте, где я ночевал, Дмитрий. Так вот, я гулял, пока не понял: что-то меня смущает. Смущало меня отсутствие газет. Тогда я вспомнил, что не было журналистики в России в те дни! Я не удержался, я не смог! Я не только изобретатель, я – журналист!

Пришлось выкрасть перо и бумаги. Не смотрите так осуждающе, Густав, другого выхода не было. Я не мог лишить людей информации! Я стал писать стихи на листовках и прибивать их к столбам! Почему стихи? У меня не было времени на посещение балов и разговоров о событиях в стране! Я прибивал и прибивал листовки, пока меня не схватили…

Через пару часов я предстал перед царем сея Руси. Да нет же, Дмитрий, императором он стал намного позже, не перебивайте. Итак, я был немного побит и испачкан, но гордость изобретателя и журналиста заставляла мои глаза сиять. Меня буквально втолкнули в покои государя, но сначала он даже внимания не обратил…