Коллектив авторов - Шутить изволите? Юмористическая проза. Коллективный сборник

– Порвала?

– Нет.

– Скандал устроила?

– Нет.

– Так что?

– Ничего, забрала и молчит.

Обоим стало сразу неуютно, а настроение испортилось совсем.

Пятница выдалась у Анатолия суматошным днем, и домой он возвращался намного позже обычного. У подъезда он встретился с Шурой, плотно набитые сумки в двух руках говорили о том, что она возвращается с работы.

«Этого еще не хватало!» – подумал Анатолий, готовясь к неприятностям.

– Здравствуй, Толя, добрый вечер, – приветливо сказала Шура. Поставив сумки на землю, она явно готовилась к беседе.

«Черт бы побрал этот перевод, и Серегу заодно», – занервничал Анатолий.

– Скажи, Толя, а как у них дальше было, поженились они или как? – заинтересованно спросила Шура.

«Она что, совсем с ума сошла? Приняла голландскую порнушку с моей писаниной за женский роман с картинками? Нет-нет, надо выкручиваться».

А Шура между тем продолжала

– Очень жизненно описано. У нас на работе девки иногда про себя рассказывают, так почти точь в точь. А иногда так жалостно, прямо как у тебя, даже в плач тянет. Так что у них там дальше было, интересно ведь?

«Не было ничего такого, не было», – бухнуло в голове и, внезапно охрипнув, он сказал

– Журнал тонкий, может не все вошло, может продолжение есть.

– Продолжение… – задумалась Шура – Я Серегу напрягу, пусть поищет. А как найдет, переведи нам, пожалуйста. Лады?

И подхватив неподъемные сумки вошла в подъезд.

«Не было…» – опять начала память, но перед глазами вдруг всплыл текст, и Анатолий с ужасом понял, что, сочиняя «перевод», невольно вставлял куски текста из популярного сериала, которые слышал через закрытую дверь кухни.

При мысли о «продолжении» болезненно сжало сердце, а из распахнутых окон, со всех этажей лилась прощальная мелодия очередной серии.

Вадим, злой, мотался по комнате. Пару дней назад он добыл в одном издательстве заказ на частушки и даже выклянчил аванс. Но мыслей о частушках не было ни одной, как отбило, а сроки уже поджимали.

Сигареты не помогали, кофе, который пил литрами, уже выплескивался из ушей – мыслей не было.

Открыл было какую-то книгу и тут же бросил:

– Уроды, моральные уроды, клепают книги по пятьсот листов, и издаются, и хоть бы хны, а тут затор в голове, как ДТП на автотрассе!

Мелькнула мысль:

– Может прогуляться, отвлечься… Природа, она помогает, вон, у Пушкина целая болдинская осень была, чем я хуже.

Но далеко уйти не удалось. На выходе из подъезда что-то легко шлепнулось на плечо. Скосив глаза, увидел белый, уже впитывающийся в куртку, птичий помет.

– Голубок, птичка мирная! Нет бы с веточкой летать, мир нести, все в душу нагадить норовит!

Пришлось возвращаться и чистить куртку от почти несмываемой дряни. Думать о голубях не переставал, но исключительно матерно. Хорошо, хоть на голову не попало, ввек не отмоешься, хоть стригись.

В матерном потоке вдруг мелькнула стихотворная строка, и он несколько приободрился – похоже, сильное огорчение разбудило мысль.

Голубь гадил мне на темя – радость быстро погасла.

– Это что, я в дерьме, все вокруг смеются. Это уже не частушка, а какое-то самобичевание.

Бичевать себя он абсолютно не хотел, да и не за что.

– Ну нет, равноправие так равноправие – все под голубями ходим.

Голубь гадил всем на темя.

– Стоп! Значит одинокий голубь гоняется за каждым человеком и снайперски гадит каждому на темя – чушь! Так даже Дрекольев не пишет.

Дрекольев был поэтом-деревенщиком, постоянно отирался в различных редакциях и издательствах и частенько перехватывал у Вадима заказы. Конкуренты друг друга на дух не переносили. Каждый считал другого халтурщиком, рвачом и литературной бездарью, но при встречах скалились вежливыми улыбками.

– Нет, надо это иначе развернуть, голуби у нас не одноразовые, гадят постоянно. И глагол помягче подобрать, какой нибудь совсем детский.

Голубь какает на темя.

Вторая строка подобралась неожиданно быстро.

Видно их настало время.

– Пошло! Покатило! Вот тебе, голубь! Птица мира, а везде гадит! Как миротворцы по всему миру пакостят… Так это иносказание получается…, совсем другое дело!

– И другая цена – шепнуло сознание.

Воодушевленный политическим подтекстом, Вадим принялся за работу.

Гадят птички на мозги

Видно впереди ни зги.

Что такое зга он не знал, но в рифму ложилось точно, для частушки сойдет.