Алексей Козлов - Злоба дня. Публицистика

Но я не об этом…

А теперь давайте посмотрим, как вела себя церковь в самые страшные времена страна, к примеру, когда враг топтал её территорию.

Во времена монгольского нашествия, которое уже некоторые лже-историки отрицают, как факт, как это ни удивительно, наша церковь не только не была уничтожена, но наоборот процвела. Монголы не просто разрешили ей функционировать, не только полностью освободили от налогов, но даже иногда выдавали нечто подобное грантам. За что же христианская церковь удостоилась такой любви врага? Вот за что: она никогда не призывала к борьбе с захватчиком, а призывала сотрудничать с ним, хранить смирение, исправно платить подати и дани. Во времена Наполеона та же история повторилась. Повторилась она и во времена Гитлера. Если это не называется коллаборционизмом, то что такое тогда коллаборционизм? Во времена невиданного в мировой истории ограбления сбережений населения России режимом Ельцина она молчала, как рак в воде. Ни одной моральной сентенции в адрес зарвавшегося режима от церкви по этому поводу мы не услышали! Даже намёка на осуждение государственного беспредела не было!

Что это, господа? Разве это поведение организации, взявшей на себя радение о моральном климате в обществе и сочувствию к сирым и обманутым?

Если проанализировать времена подъёма и упадка этой церкви, бросается в глаза обратная зависимость её финансового состояния от состояния общества – чем плачевнее были дела у государства и общества, а соответственно, чем более диким и бедным было население, чем больше было в обществе отверженных, тем краше цвела христианская церковь и тем больше были её власть и богатство.

В позднеримские времена отнюдь не гонения, как думают многие, сдерживали быстрый рост и размножение этой микробы – его сдерживали огрызки среднего класса. Средний класс, всё ещё сытый и здравый разумом настолько, что он не мог себе позволить такие чудачества и прихоти, как считать богом распятого и потом умершего человека (или миф о распятом человеке), ожившего после вновь. Состоятельный, Уверенный в себе человек найдёт себе и Бога уверенного и состоятельного и нетленного.

В двенадцатом веке, веке полного европейского упадка мы видим зловещее всевластие, настоящее огненное цветение этой гангренозной религии. Как гангрена опоясывает она Европу, унося силы и жизни лучших людей, вызывая вспышки коллективных умопомрачений, но не принося успокоения и порядка ни в государстве, ни в умах отдельных людей. В это время дух народов погружён в абсолютный мрак, и жизнь отдельных людей подвергается постоянным угрозам. Достаточно всё это сопоставить, чтобы сделать соответствующие выводы.

Так получилось, что язык для человека, для его мозга стал первичнее Природы. Человеческое развитие имеет в своей основе речь, и поэтому Природа воспринимается человеком только через речь, а позднее – через книги. Собственно говоря, язык – единственный способ общения у людей. Как любое искусственное изобретение, он очень однобок и несовершенен. Но мы уже не замечаем его несовершенств и его однобокости, потому что слишком к нему привыкли и притёрлись. Сквозь кривую линзу языка мы, разумеется, и Природу воспринимаем кривовато. Если бы такого искажения не было, ни у одного нашего уважаемого соплеменника не возникло бы никаких сомнений, что Солнце на небе в миллион раз важнее каких-нибудь евангелий, а сама Природа не может быть служанкой даже таких великих людей, каким, несомненно, был Сус. Нам надо отойти от книг и их автоматического, бессмысленного затверживания, чтобы понять, что гораздо важнее первичное, данное нам раз и навсегда, нам надо снова более доверчиво воспринять Матушку Природу с её неизменными, а потому справедливыми законами, и тогда Солнце – пылающий подарок Провидения, будет нашим великим поводырём в темноте космоса, а книги, выдуманные людьми, будут всего лишь сомнительными, полными интеллектуальных вирусов приложениями к нашему неполному Знанию. Тогда Сус Христос будет увиден нами в истинном свете, и многие из тех, кто сейчас возносят ему молитвы, найдут им другое, более правильное применение. Но если человеческая порода окажется неисправимой, и сообщества продолжат скакать в христианском мешке, как клоуны, то ни к чему хорошему это не приведёт.