Виктор Смоктий - Ядерный рэп, или Сақтан поездың

– Это электронно-вычислительная машина, – со значением произнес тогда старший лейтенант Белоглазов, давая понять, что мы находимся у алтаря новой веры в животворящую созидательную мощь ядерного оружия.

Если же, выйдя из КПП, взять сразу вправо и пройти метров четыреста между глухими бетонными заборами нашего городка и научной части, то окажешься лицом к лицу с открытой степью, исполосованной следами машин, вывернувших из-под неглубокого снежного покрова песок и суглинистую пыль. Эти четыреста метров я вполне прочувствовал, когда мы с Володей Гилевым ночью перли на себе теннисный стол, украденный у стройбатовцев. Операция лихая и дерзкая, нам даже пришлось прислонить его к бетонному забору и спрятаться за ним, когда посередине этого проезда нам повстречалась патрульная машина. Лист фанеры, брошенный кем-то у забора патруль не заинтересовал, а то хороши бы мы были. Здесь до метеостанции уже совсем близко, только свернуть за угол прямо под…

– Это еще что за табор? – остановил нас молодой лейтенант, когда мы свернули у караульной вышки.

Он командовал сменой часовых, которые по уставу, из рукава в рукав, передавали друг другу караульный тулуп.

Сержант Собчук козырнул лейтенанту и доложил, что метеотделение следует на метеостанцию для несения службы.

– Они всегда здесь ходят, – поддержал Собчука разводящий сержант, – вон оно, метео, – показал он вдоль забора научно-исследовательской части, где ровно посередине, метрах в ста пятидесяти от угла, и находилась огороженная колючей проволокой территория метеостанции с еще незнакомыми мне постройками.

– Так вот этот бардак надо заканчивать. Давайте, радиус пятьдесят метров, в обход вышки – шагом марш, – решительно скомандовал лейтенант.

Я видел, как у Собчука заходили желваки на скулах:

– Отделение, в обход вышки, – с угрозой скомандовал он, переглянувшись с караульным сержантом, который, извиняясь, пожал плечами, – бегом марш.

Когда мы прибежали на метео, смена караула у вышки уже закончилась, и весь наряд шел вдоль забора в нашу сторону, чтобы пройти через метео к вышке на другом углу. Когда они подошли к нашей калитке, Виктор как раз запирал ее на большой амбарный замок.

– Что это значит? – возмутился лейтенант. – Откройте калитку.

– Это значит, – ответил ему сержант Собчук, – что проход через территорию метеостанции закрыт. У нас тут приборы, техника, материальные ценности, – указал он на зиловские колеса, накрытые куском брезента. – Хотите, я начальника позову, полковника Воропаева, он это вам по-другому объяснит. Ему давно не нравится, что по его территории чужие шастают.

Лейтенант тоскливо взглянул на целинные сугробы, которые у изгороди были заметно глубже, чем в степи, на огромное, с футбольное поле, пространство метеостанции, которое они могли бы пересечь, как раньше, по расчищенной дорожке у домика, но делать было нечего, отступать ему было нельзя:

– Наряд, левое плечо вперед, шагом марш! – остервенело скомандовал он и первый шагнул с протоптанной тропы в снег.

– Молодой еще, мудак, мы с ним поговорим, – вполголоса извинился за начальника сержант, чуть задержавшись у калитки. – Следующий наряд пропустишь? – спросил он.

– Конечно, – легко согласился Собчук, снимая декоративный незапертый замок с калитки.

Караульный сержант кивнул и побежал за своими, которые, благодаря ретивости своего начальника, торили новую тропинку в степи, уж точно матеря его в душе, кто же попрет против устава, но мозги хоть иногда тоже включать надо.

Меня и Грушевина Собчук представил офицерам метео, потом показал две радиолокационные станции орудийной наводки, переоборудованные для запуска метеорологических радиозондов – РМС-1. Тут же рядом стоял огромный сарай для хранения баллонов с водородом и подготовки зондов к запуску, ведь для подъема в воздух зонда с батареей нужно было не меньше полутора кубических метров газа. С тыльной стороны сарая, невидимой офицерам из домика, был оборудован уголок культуриста с качалками, турником и стойкой для штанги. Возле традиционной метеобудки, в которой размещалось два термометра – нормальный и минимальный, а также барограф, фиксирующий изменения давления в течение недели, был, судя по замерзшим гороховым стеблям, небольшой огородик.

Пока нам с Борисом показывали хозяйство, все разобрали лопаты и стали чистить дорожки. Через два часа через двор метео прошагал очередной караул. Сержант-разводящий и Собчук обменялись приветствиями.