Александр Кеслер - Недетские сказки. (Юмористическая фантастика)

Это я вам просто пример привел, какой весельчак да враль этот Ванька был. Но вернёмся к нашей истории. Глашатаи по всем дворам прошли и волю царскую объявили. Зашли и к Ивану-стрелку. Он как раз на сеновале думу тяжкую думал – где денег на опохмелку взять.

Услыхал про невесту и вскочил, словно в одно место ужаленный.

«А что, – подумал Стрелок, – женюсь на царской дочке и сразу финансовую тему закрою. Не надо будет сивухой давиться – самодержец, он коньячок да вискарик пользует. Решено – женюсь!»

Поклонился Иван царским слугам низко и молвил:

– Спасибо, люди государевы, за добрую весть. Согласен я взять в жены Марьяну-принцессу.

Только те чуть от смеха не представились:

– Насмешил, дурак! Нечто про тебя речь? Али ты прынц какой тайный, али вельможа золотопузый? Ты как есть нищий смерд и безродный холоп. Тебе не царскую дочь, а свинью грязнобокую под венец надо вести.

Обиделся Иван на царских слуг, даже хотел им кровь пустить, но передумал – тех трое было. Сказал степенно и с достоинством:

– Иной смерд десяти бояр стоит. Доблесть и отвага не всегда в дорогих портках ходят.

Похохотали слуги над потешным дураком, да прочь подались. А Иван сплюнул сквозь зубы, пузо почесал и побрёл к соседу Фомке взаймы просить.

* * *

Фомка был мужик зажиточный. Таких позже кулаками назовут и преследовать будут. Только это ещё не скоро будет. Ныне же Фомка слыл рачитым хозяином, звался поставщиком его императорского величества и на соседей своих – бедняков смотрел с прищуром и свысока.

Увидев Стрелка, Фомка недовольно нахмурился и крикнул:

– Ну что ходишь, дармоед?! Небось, опять на выпивку клянчить будешь?! Ох, и лодырь же ты, детинушка!

– Я же, не просто так, – вздохнул Иван, – я отработаю.

– Отработает он, – передразнил Фомка. – У меня таких работников, как у дурака махорки. Так, что мне твои услуги без надобности.

– Я тебе историю интересную расскажу! Ты обалдеешь!

– Историю, – передразнил Фомка, – только и знаешь, языком трепать. Мне дело нужно, а не гнилой базар!

– Фома, да я в натуре, – вскинулся Иван, – ты же меня знаешь, я пацан конкретный! Не фраер какой-нибудь! Стукани чего делать – я же мигом!

– Не люблю блатную феню, – поморщился Фомка, – я человек интеллигентный, мануфактуру имею, людьми уважаемый. Так что ты, босота, мне эти разговорчики брось.

– Заметано! Век воли не видать! Так что делать-то?

Фомка тяжело вздохнул и пальцем Ивана поближе поманил, зашептал в самое ухо:

– Тебя же не зря Стрелком кличут? Вот и докажи.

– Так я это, всегда горазд. Я из лука белке со ста шагов тестикулы отстрелю! А из мушкета с пятидесяти шагов, потому как огнестрельное оружие вещь ненадежная.

– Отлично, – кивнул головой сосед, – появилась в нашем лесу злая зверушка. Хорек прозывается. Вонючий, как смерть, но не в этом дело. Повадился он из моего курятника кур таскать. За две недели почитай двести штук унес.

– Идиты?! – не поверил Иван.

– Да, да. Если быть точным, двести пять штук. Ни у кого кур не режет, а только у меня. И чего взъелся?

– Мироеда почуял, – тихо буркнул Иван.

– Чего?

– Ничего. Дело не хитрое. Сколько заплатишь, ежели злодея тебе предъявлю?

– Пять целковых не пожалею! Только достань его, Стрелок!

– Замётано, – пообещал Ваня и пошёл лук и стрелы готовить.

* * *

А надобно сказать, мало того, что Иван потрепаться был не дурак, так он ещё и всю местную экосистему порушил. Пойдёт, бывало, в лес на охоту, настреляет там зайцев или куропаток каких. Потом с ентими своими трофеями к Бабе Яге. Самому-то лень с дичью возиться. Придёт, вывалит добычу ей на стол и давай дня три пировать. Да не абы как, а велит старушенции ещё всю местную нечисть собрать на пир. А как выпьет чуток, так и понеслась Сара за кефиром – давай их своими историями донимать. Одни плачут, другие по углам прячутся, а Иван всё не унимается. И, бывало, прищурит глаз, и ехидно так спрашивает: «А я вам рассказывал как мы шведам под Полтавой мзды дали?» Те хором, с неподдельным ужасом: «Да уже раз десять как сказывал». А он им в ответ: «Ну, тогда слушайте…»

В общем, издевался Ваня над нечестью люто, чтобы той не повадно было и чтобы искоренить у ней всякие дурные помыслы о том, кто в доме хозяин. Но оно и правильно – а пусть не лезут. Короче, униженная таким геноцидом, разбежалась почти вся местная нечисть по соседним царствам, а та, что осталась – в дремучей чаще да в вонючем болоте заныкалась.

А в жизни оно же как? Природа пустоты не терпит. Вот и завелась в тех местах какая-то заморская чупокабра. Бродить по ночам по царству стала, животину жрать, народ пужать. Короче, на скандал нарываться. И таки добилась своего. Это её Фома вонючим хорьком обозвал и подрядил Ивана с чупокаброй тою разделаться.