М. Ерник - Игра в кости. История фантастической везучести

– Ну, – неуверенно подтвердил Синицкий.

– А шампанское можете оставить, ну, скажем, этому гражданину в плаще, – усмехнулся Борке. – Пусть оно его утешит.

Оттесняя неповоротливого доцента, автомобиль остановился точно напротив компании. Задняя дверь его, к удивлению Синицкого, распахнулась как бы сама собой. Из салона пахнуло теплом, запахом миндаля и каких-то ещё терпких ароматов. Синицкий в восхищении обвёл машину глазами.

– Это что, «Майбах»? Оригинал? Какого года выпуска?

– Тридцать девятого, – ответил Борке, приглашая Синицкого в салон.

Дверь закрылась так же бесшумно, как и открылась. За тёмным и, как показалось Синицкому, невероятно толстым стеклом разглядеть водителя было невозможно.

– На ней мог ездить Гитлер, – не унимался Синицкий.

– Йодль, – поправил его Борке.

– Кто-кто?

– Один немецкий генерал, – усмехнулся Борке. – Его повесили. Ну да чёрт с ним.

Машина тронулась, и Борке оживился. Он откинулся на спинку дивана и повернул голову в сторону Синицкого:

– Итак, Владимир Игоревич, как я полагаю, вы игрок. Игрок убеждённый, но рассудительный. Именно рассудительность заставляет вас встать из-за стола задолго до закрытия казино. И именно это качество, умение уйти вовремя, по моему разумению, делает вас игроком удачливым.

– Я – человек Фортуны! – гордо подтвердил Синицкий.

– Я так и думал, – усмехнулся Борке.

Из противоположного угла дивана послышалось кряхтение. Это смеялся Кордак:

– Фортуна? Как же. Знавали мы эту даму. Большей шлюхи я на своём веку не встречал.

– Не скажите, граф, – возразил Борке. – Любая шлюха мечтает о большой и чистой любви.

Машина двигалась тихо и ровно, слегка покачиваясь только на поворотах.

– Кстати, позвольте полюбопытствовать, кто вы по профессии, чем вы занимаетесь?

– Ну, я типа экономист. А сейчас – риелтор.

– Типа экономист-риелтор. Звучит внушительно. А какова ваша любимая игра? – продолжил Борке.

– Покер, – гордо ответил Синицкий.

– В карты?

– Я предпочитаю на костях.

– На костях, – с уважением протянул Борке. – Игра стальных нервов, без блефа и реверансов. Понимаю. А эти господа, которых вы поили шампанским?

– Они приносят мне удачу, – по-прежнему с вызовом отвечал Синицкий.

– Все? – почему-то спросил Борке.

Вопрос несколько сбил с толку Синицкого. Он удивлённо повернул голову к Борке.

– Ну я не знаю…

Он что-то ещё хотел сказать, но Борке его оборвал:

– Оставим их. Обычные бродяги. А этого, в плаще, вы давно знаете?

Растерянность Синицкого увеличилась.

– Да я его вовсе не знаю.

– Но посещает он вас регулярно?

– Ну да… регулярно. Да он мне перстень продал, старинный, – оживился он. – Сказал, что приносит счастье.

– Позволите взглянуть?

Синицкий суетливым движением хотел снять перстень с окоченевшей руки, но Борке его остановил.

– Не беспокойтесь. Я отсюда вижу. Действительно старая вещь. Думаю, сегодняшнего вашего выигрыша не хватило бы и на половину его стоимости. Что же он так продешевил?

– А я знаю? – совсем растерялся Синицкий. – Он продал, я купил. Какую цену назвал, такую я и заплатил…

– Ну да, это его дела, – согласился Борке. – Но я вижу там арабскую вязь. Граф, вы у нас знаток языков. Не прочтёте ли?

– С удовольствием. Так, э-э…

Неведомо откуда в руках Кордака возникла большая лупа. Он крепко ухватил Синицкого за палец и повернул его к свету так, что хрустнули суставы. Синицкий вздрогнул, но оцепенение, которое сковало его, возможно впервые в жизни, заставило сидеть смирно.

– Здесь набор слов, – заключил граф. – Так, здесь написано… Ага! «Спасенье разум абсурд смерть». Я думаю, это нужно трактовать так: «Спасенье – разум. Абсурд – смерть».

– Нет, граф, позвольте мне и на этот раз с вами не согласиться. Разум никогда не был спасеньем, а абсурд – смертью. Думаю, знаки препинания следует расставить иначе: «Спасенье от разума – смерть от абсурда».

– Неважно, что там написано, – неожиданно вмешался хозяин перстня. – Главное, что он удачу приносит.

– Разумеется, – поспешил согласиться Борке. – Скажите, Владимир Игоревич, а что же вы, человек, несомненно, удачливый, не желаете сыграть по-крупному? В конце концов, уровень игрока определяет размер ставки.

– Не, в рулетку я не играю, – поспешил махнуть рукой Синицкий.

– Я разве назвал рулетку? – удивлённо поднял брови Борке. – И потом, ну какой там выигрыш?

Синицкий подавленно молчал, явно не представляя себе игру более престижную и более дорогую, чем рулетка. Пауза затянулась.