Игорь Соколов: В бабьем царстве. Любовный эпос XXI века

Муха спал забытый,
Цыпа загуляла,
Дверь была раскрыта
Как душа нахала…

Дева по подъезду
Шла себе тихонько,
Пьяная невеста
К Мухе пала в койку…

Со слепу ошиблась,
Голова в отключке,
Муха шепчет: Цыпа!
И целует ручки…

А она не слышит,
Заложило уши,
Муха шепчет тише
И в объятьях душит…

Дева сладко нежно
Раскрывает русло,
Мухотренькин спешно
Зажигает чувства…

Зажигает чувства,
Любит и лелеет,
И любя искусно,
В деве род свой сеет…

Очнулась утром дева,
Мухотренькин спит,
Тут Цыпа залетела,
Обуял всех стыд…

Цыпа что-то шепчет,
Дева слезы льет,
А Муха будто птенчик
Во сне опять поет…

Муха оказавшись я ярком свете
Пожаром нежно тронутых небес,
Вдруг с Цыпой полюбил мгновенья эти
И в ней полностью исчез…

Накрышись луговой травою,
Ловя глазами облаков безумный дым,
Мухотренькин в Цыпу падал головою
И наслаждался в ней подобием своим…

Пили водку, пели много песен,
И в реке бросаясь в глубину,
Они вдвоем искали божьей вести,
Но вместо вести ощущали тишину…

Лишь плоть, дрожа под страстным взором,
Давала им понять через себя,
Что вместе с чувством пережитого позора,
Друг с другом свяжет их навек судьба…

Так охваченные всем земным сгораньем,
Муха с Цыпой создавали из тепла
О себе живое вспоминанье,
Плоть из плоти вновь рождалась и росла…

Кто по нежному стону девы
Вдруг поймет, кто сегодня с ней,
Мухотренькин ласкает тело
Так, что страсть ее ярче видней…

Осенив поцелуями профиль,
Разогрев сладким мигом анфас,
Муха точно истинный профи
Обретает в деве экстаз…

Смяты, скомканы к черту подушки,
Потеряла ножки кровать,
Муха будто поэт – чудный Пушкин
Любит дев до безумья терзать…

Но приходит строгая Цыпа
И бросает деву за дверь,
Дав пинка ей под задницу, ибо
В ней живет тоже страждущий зверь…

Берегись, друг-товарищ мой, Муха
Будешь снова в засосах гулять,
И тогда никакая подруга
Не позволит себя приласкать…

Мухотренькин с привиденьем
Вдруг затеял разговор,
Привиденье было древним,
Но гуляло до сих пор…

В старом замке под Урочью
Муха «Хенкель» пил из бочки,
Тут же бюргеровы дочки
Улыбались ему сочно…

Все хотят лишь с русиш швайнен
Поваляться жаркой ночкой,
Чтоб потом уже на Майне
Разродиться чудной дочкой…

Муха штурмом брал фуршет,
В каждой фрау ища смысла,
Но вдруг в самой юной Грет
Странный призрак засветился…

Не был мастером бесед
Бывший боцман Мухотренькин,
Но срывая с Грет корсет,
Привиденью кинул деньги…

Дух, возьми и скройся с глаз,
Лишь оставь в дуэте фрау,
Дай почувствовать экстаз,
А не скорбный черный траур…

Привиденье мучит Грет,
Ее глазки страшно пучит,
Муха встал на табурет
И культуре духа учит…

Только все напрасно, – в ней
Привидение как дома,
Муху вводит в мир теней,
Оглушая звуком грома…

Рассердился сильно Муха,
Привиденью в морду дал,
В синяках ревет подруга,
Только призрак ржет, нахал…

Мухотренькин так и этак
Ведет с духом свою речь,
Для чего же Грет с фуршета