Михаил Буканов - Арабески. Приключения и фантастика

Собирал майор и художественную литературу, и серьёзные источники, a началось увлечение в далёком детстве, после просмотра детективного кинофильма «Ларец Марии Медичи». В анкете же он числился вовсе даже Солнцевым Евгением Петровичем, и откликался в обычной жизни, не ограниченной уставами, на имя Жека! С друзьями, конечно! Характер имел тяжёлый, cпорить по пустякам не любил, но если уж шёл на принцип, то до конца. Среди своих считался счастливым. Сколько раз он и его бойцы выходили из различных передряг. Но не в этот вылет. Таких потерь он не имел никогда. Все эти мысли бежали своим неспешным чередом, бежал и он сам, осторожно огибая сухостой и стaраясь не оставлять слишком явных следов своего присутствия. Минут через сорок, сознательно обозначив свой путь, он остановился. Место было определённо подходящим. Слева и справа залёг непроходимый бурелом, лишь между двумя деревьями можно было протиснуться и вести свой путь дальше. Именно через несколько шагов от естественного прохода нападавших должна была встретить первая ловушка. Незаметная растяжка поперёк дороги сдерживала в высоте с огромным трудом поднятый на альпинистском тросе гигантский чурбан, a метров через сто в мелком кустарнике дожидалась ловушка, представлявшая из себя остро зачищенные колышки в руку длиной, укреплённые на ветке при помощи остатков всё того же троса. Наступивший на прут, удерживающий ветку, мгновенно её высвобождал, ничто не могло препятствовать ходу самодельного оружия к стремительному поражению жертвы собственной неосторожности. Затем бег продолжился. Начало слегка смеркаться. Пора было подумать о ночлеге, и выворот огромного упавшего дерева надёжно укрыл майора. Перекусив имевшимся пайком и запив водой из фляги, беглец почувствовал себя значительно лучше. Потерянные силы требовали немедленного качественного восстановления, ноги и руки гудели от напряжения. Сон – приказал он себе, и тут же мгновенно погрузился в чуткий, но всё равно освежающий сон. А проснулся он часов через пять от звуков далёкой беспорядочной стрельбы, отзвуках криков боли и ненависти. Судя по всему, его задумки сработали, несколькими, сидящими на хвосте преследователями, стало меньше. Вот сейчас-то и приходилось решать! Вечный вопрос русской интеллигенции даже не возникал. Что делать -было совершенно ясно – продолжать! Преследовать, найти, догнать и уничтожить. Оставались детали, вроде когда? Сейчас или ждать рассвета. По ночному лесу не побегаешь, сломаешь ногу – нет тебя на Земле. Звери окончат твой жизненный путь, может, и люди. Так что решение было одно – с рассветом трогаться в путь. Перекусив и выкурив сигарету, он давно бросил эту дурную привычку, но в экстремальных ситуациях иногда покуривал, решил оставить по себе добрую память и тут. Выбравшись наружу, соорудил из веток подобие маскировки, закрывавшей вход в ямину, a затем, отойдя на двадцать шагов, протяул между двумя кустиками какой-то растительности леску, на концах которой в неглубоких ямках покоились противопехотные гранаты. А для усиления эффекта гранаты были помещены в полиэтиленовые пакеты, наполненные собранными в земле под корнями осколками гранита. Тщательно замаскировав ловушку и не забыв присыпать верх её для верности смесью кайенского перца с мелко помеленным нюхательным табаком, великолепно отбивающей охоту идти по следу у самой любопытной собаки, майор опять вышел на тропу войны. И в прямом, и в переносном смысле. Почему-то припомнились слова сумасшедшего полковника из «Приключений Гекэльбери Финна»: Я на военной тропе, скоро гробы подорожают. Светало. Уже можно было различить поверхность, покрытую кустиками клюквы, черники, брусники и корнями какого-то мелкого, ужасно цапучего кустарника. «В путь, в путь!», – Зазвучала в ушах почти забытая с училищных времён песня. «А для тебя, родная, есть почта полевая. Прощай труба зовёт. Солдаты-в поход!» И опять бег, бег и бег. А песня звучала и звучала, помогая держать темп и дыхание, согревая душу. Потеря отряда, тех с кем он прошёл не одну войну и выходил из боёв без потерь, вызывала одновременно и грусть и приступы страшной ненависти. А ведь и то, и другое только расслабляет. В то время, как надо было полностью сосредоточиться на выполнении задания. «Каждый воин – парень бравый, смотрит соколом в строю. Породни, роднились мы со славой. Славу добыли в бою! Окончательно рассвело, и вдруг откуда-то издалека пахнуло запахом костра, запахло пищей.Читать дальше