Евгения Непомнящая - Жунькины байки. Сетевые записки

– Ты где, – спросил муж.

– Я с клиенткой, – ответил техник.

– Ты кто? – спросил муж.

– Техник.

– Какой на фиг техник?

– Сидоренко Иван Николаевич.

– Ваня? Ты что все же пошел в баню мыться. А жена моя где?

– Где, где, конечно в больнице, тут, рядом со мной лежит. Только она говорит не может. У нее рот занят моим инструментом.

– А ну дай ей трубу, быстро. А то убью обоих.

Трубу я, конечно же, взяла, но говорить, когда во рту ватка, тампончик и шприц, было не очень удобно. Не отрывая уха от трубки, я попросила врача вытащить свой длиннющий шприц.

Врач начал уверять меня и трубку, что мы еще не закончили, и что прерывание такого важного и сложного процесса, как смазывание ротовой полости, грозит мне заражением слизистой оболочки.

Муж озверел совсем, и начал угрожать, что он там такой процесс устроит, что вся страна об этом говорить будет.

– Да нет, ну какой абсцесс. Никакого абсцесса горла у нее не будет, так как я все делаю профессионально и чисто. И никаких инородных предметов в горле не останется. Ни капельки. Она все же потом сплюнет и рот прополощет.

Видимо, связь с Таиландом, была не на высшем уровне, потому что муж, понял слова врача превратно и начал требовать компенсацию морального ущерба, за пользование рта его жены, в размере ста тысяч долларов. Иначе, он переломает доктору, и технику, все их инструменты вместе взятые, когда вернется.

– Нет, нет, не нужно столько денег, – вмешался техник.

– Я за работу всего тысячу долларов беру. За один раз больше не нужно.

В это время доктор закончил делать мне обезболивающий укол и я, наконец взяла трубку.

– Милый, чак, чвак, – попыталась я успокоить замороженным ртом мужа, – мне уже совсем не больно, не волнуйся так. Мальчики такие приятные, заботливые, салфетки даже приготовили, чтоб я обтерлась после процедур, чак, чвак. Сейчас полежу немного, и мы займемся второй частью. Будем имплант вживлять. Ты же понимаешь сам, как это важно для моего здоровья.

Муж бросил трубку. То есть прервал связь.

Он сам меня всегда учил, что все процессуальные связи, должны быть кратковременными и не занимать много времени. Иначе провал в деле обеспечен. Вот так, девочки, я и лишилась мужа. Из-за какого-то зуба. Зато труба в ванной уже не течет. И даже не капает.

Вчера Сёму, мужа моего, настиг, наконец-то юбилей. Пятьдесят ему стукнуло. Решили мы это дело, как водится, в ресторане отметить. У Сёмы морда кислая, специально два лимона съел, чтоб не улыбаться.

Но гости о лимонах ничего не знали же. Начали Сёму успокаивать, что в 50 лет, жизнь только начинается. Они, гости, уже забыли, что тоже самое и на Сёмино сорокалетие обещали. Сёма слушал, проникался, два раза смахнул слезу. В общем, было весело. Тосты такие хорошие звучали. Ни одного плохого слова, прямо, как на похоронах. Погуляли хорошо, и водки на всех хватило, и холодцом никто не отравился. На следующее утро, я поняла, что все, что пожелали, начинает сбываться.

Нет, ни денег гора, ни новая машина, ни крепкое здоровье, ни даже две двадцатилетние вместо одной сорокалетней, на следующее утро не появились. Зато началась жизнь. Ну ему же сказали, что в 50 жизнь только начинается. Утром, голый Сёма, проснулся от крика. Его кот укусил. Я ему всегда говорила: «Сёма, не спи голым, это вредно.

Тело дышит, а кот не дремлет. Он все равно тебе рано или поздно отомстит за свое поруганное кошачье достоинство.» Это ведь Сёма тогда настоял, чтоб кота к ветеринару сводили. Кот не хотел, орал. Вот теперь Сёма орет. Доигрался.

Сема проснулся от своего крика. Я от Семиного. Кот сидел рядом и смотрел невинным взглядом.

– Сёма, шо таки произошло?

Сёма вместо слов, издал «Агу, агу» и начал сучить ножками. Я поняла что ему что-то надо, и стала снимать ночную рубашку. Я в отличии от Сёмы никогда голой не сплю, чтоб не возбуждать аппетит у кота-людоеда.

Сёма с криком «ыгы, ыгы» обмотался моей рубашкой, как пеленкой, потому что кот утащил одеяло на пол, и сам им укрылся. Потом Сёма начал чмокать губами. Пить хочет, догадалась я, и принесла ему бутылку пива.

Когда Сёма начал пить, я заметила что во рту у мужа, что-то изменилось. Чутким женским сердцем, я поняла, что у Сёмы во рту нет зубного протеза. Ни верхнего, ни нижнего. Он эти протезы, вчера в ресторане оставил, в уплату за праздничное застолье. А все гости виноваты. Кто просил ему чайные сервизы дарить, и бритвенные принадлежности?

А начальник еще и книгу подарил. Источник знаний. Как будто у Сёмы знаний нет. Денег у Сёмы нет, а не знаний. Денег нет, а за стол расплачиваться надо было.