Лёля Эмм - Риэлт - лёгкий путь к деньгам

– Привет, Наташ, я сегодня дежурю, – миролюбиво отвечаю я.

Я дежурю.

Терпеливо записываю в книгу перемещений тех, кто проспал или мучается с похмелья (по официальной версии они на показе объектов прямо в десять утра. Но когда звонят – говорят честно:

– Оль, это Влад. Запиши меня куда-нибудь).

Кофе и сушки по акции.

Их уценяет соседняя с нашим офисом булочная накануне превращения в камень. С них начинается каждый рабочий день уважающего себя белорусского специалиста по недвижимости.

Зарабатываем мы не очень.

Напившись кофейной бурды, я начинаю консультировать проблемных приходящих собственников недвижимости в надежде когда-нибудь чего-нибудь на них заработать.

Входит очень эффектная женщина около пятидесяти лет. Она в хорошем, точно по фигуре, голубом костюме, туфли и сумочка в тон. Кабинет заполняет тонкий аромат настоящих французских духов, шлейф от них будет висеть ещё несколько часов, я знаю точно, хоть у меня таких никогда и не было.

Уверенно усаживается за почти круглый стол и рассказывает: ей нужно продать двушку-хруща в спальном районе нашего мясокомбината. (Недавно у меня был объект там же и розу ветров я знаю: иногородние покупатели пугались запаха и поэтому квартира показывалась только в определённые часы при определенном ветре. Местные – принюхались, потому водились мной в любое время. Сейчас это уже не важно – мясокомбинат стоит, Россия поливает мясо зелёнкой – можно браться за продажу).

Её зовут Наталья Герасимовна, она вдова, и после смерти мужа (от этиленового алкоголя) решила жить здесь и сейчас по программе «Деньги в долг» (доступно всем с восемнадцати лет по предъявлению паспорта).

Работает младшей медсестрой (санитарка) в областной психиатрической больнице. (У меня рядом есть объект – бывшее ведомственное жильё – чудная трешка с окнами на приёмный покой «дурки». Здание больницы довоенное, обнесенное киношным кирпичным забором, с молодыми рябинками там-сям. Романтично! И почему квартиру не берут?).

Мы спокойно беседуем о состоянии квартирки.

Заполняем договор, предложенная мной цена воспринята собственником спокойно, как данное.

Доходим до момента выписки Натальи Герасимовны.

Я спрашиваю:

– Куда вы, Наталья Герасимовна, будете перерегистрироваться?

И тут – самое интересное, оказывается, половину квартиры она уже должна.

И надо не только выписаться куда-то, но и негде жить.

Наталья Герасимовна хочет приобрести навстречу что-нибудь недорогое, и умоляюще смотрит на меня.

Я успокаиваю её: в городе полным – полно маленьких малосемеек-студий и она может себе выбрать абсолютно любую.

Она уклончиво отводит красиво подведенные глаза.

Всё не так просто!

У неё есть два мальчика, по тридцать годиков, и им обоим нужна регистрация у мамы. Потому что, они состоят в шатких, не первых гражданских браках и в любой момент могут вернуться к маме.

Это меняет встречный вариант в корне!

Я молчу.

Наталья Герасимовна снова смотрит на меня умоляюще.

А я, подбирая слова, пытаюсь тактично сказать правду:

– Дом в райцентре, в лучшем случае, но там – хорошо, природа. Транспорт ходит регулярно, можно ездить на работу в сюда или устроиться там.

Она недоумевающе смотрит на меня – настоящие французские духи и райцентр???

Я прекращаю проповедь, деваться ей некуда.

Мы подписываем договор и расходимся довольными друг другом.

Квартира продастся (когда-нибудь) и у меня будет зарплата; а у неё – много новых духов (на них должно остаться) и прелести пригорода.

Курить в офисе нельзя.

Под окнами первого этажа есть отличная курилка естественного происхождения – тупичек, под раскидистым кленом с урной. Там курят не только мои коллеги, но и народ из других арендуемых офисов.

От всех вредных привычек путём многолетнего самосовершенствования у меня осталась только эта.

Главный порок – нерешительность, я душила долго.

Мне даже потребовалось вмешательство высших сил.

Я упорно думала к протекции кого-бы прибегнуть в борьбе с нерешительностью и обратилась за советом к умнейшему Александру Васильевичу.

Умнейший Александр Васильевич писал речи (всем руководителям, на все темы, ко всем случаям и проводил квартальные совещания среди религиозных лидеров направляя веру в нужное направление), он был начальником идеологического управления администрации.

Но – был болен алкоголизмом.

Александр Васильевич организовал мне личную консультацию по развитию решительности с земным сотрудником высшей канцелярии – отцом Василием.