Наталья Винокурова - Не верь ему

А сегодня были его похороны, но я не пошла. Не смогла себя заставить, хоть и пыталась изо всех сил.

В общем-то, вот и вся история. Простите, что не happy-end, но спасибо, что выслушали.

Когда я закончила свой рассказ и перевела дух, с другой стороны окошка было так тихо, что я слышала только потрескивание свечей у алтаря. Не иначе как отец Тимофей либо уснул, либо отошёл выпить кофе.

Отодвинув вбок шторку, я высунула лицо наружу:

– Эй, вы здесь?

И тут же наткнулась на его выразительные, пристально смотрящие на меня глаза. Судя по всему, он действительно меня слушал и даже не спал, не пропустив ни единого слова – именно поэтому не сразу вышел из глубокого ступора.

– Зря я вам всё это наговорила, да? В церкви так не принято?

– Дочь моя, не тревожься, ты поступила правильно, – поспешно убедил меня он, очнувшись. – Просто, положа руку на сердце, я впервые сталкиваюсь с такой отвагой. Сейчас я попрошу Бога отпустить твои грехи. Не сомневаюсь, он вознаградит тебя за твою искренность.

– К чему мне его награды! Лучше посоветуйте, как жить дальше.

– Молись. Обращайся к нему. Кайся. Проси его наставить тебя на верный путь.

– А разве вы не можете за меня помолиться? Ну, как профессионал своего дела…

Отец Тимофей сначала удивлённо вздёрнул бровь, потом его рот едва заметно искривился, и я уловила в этой гримасе снисходительную иронию.

– Да что вы ржёте надо мной?! Так бы и сказали, что у вас времени нет на мои проблемы! Или что проблемы слишком уж серьёзные. Зачем издеваться-то?!

– Дочь моя, я не…

– И перестаньте называть меня дочерью!

– Раба божья Анжелика, – кротко поправился он, и я опять уловила в его голосе одной мне понятное ироничное пренебрежение. – Присядь и успокойся. Разумеется, в свободное время я молюсь о своих прихожанах.

– Значит, и обо мне замолвите словечко?

– Обязательно.

– Ну и славненько. На этом закончим. Сколько я вам должна?

Пастор снова опешил, но на этот раз быстро вернул себе дар речи:

– Лучшая благодарность за помощь – в свою очередь помочь нуждающемуся.

– А кто здесь нуждается? Вы, что ли?

– В мире много обездоленных. Накорми хлебом голодного, помоги беспомощному, дай милостыню нищему, и тебе зачтётся.

– Так вот вы о чём, понятно, – пробубнила я, поднимаясь, и добавила тише. – Скоро самой пора будет милостыню просить.

– Анжелика! – окликнул он меня, когда я была уже у выхода. – Что бы ни случилось, знай, двери храма всегда для тебя открыты!

– Только этого не хватало, – буркнула я. – Досвиданья.

И, уходя, не забыла погромче хлопнуть той самой открытой дверью. Чтобы точно никогда больше сюда не вернуться – ни на венчание, ни на похороны. Уж чего-чего, а сарказма, пусть даже хорошо замаскированного, я от этого парня не ожидала и спокойно перенести не могла.

Да кто он вообще такой, чтобы смеяться над моей жизнью?! Тоже мне, святоша!..

Придя домой, я залезла в ванну с эфирными маслами, выпила, лёжа в ней, большую кружку какао и уже через полчаса, намотав полотенце на голову, звонила подруге.

– Хай, птичка, как всё прошло? – выпалила та после первого гудка, и по звукам музыки на заднем фоне я поняла, что она сегодня тоже забила на учёбу.

– Дашка, ты даже не представляешь, с кем я сегодня познакомилась! – выдохнула я в трубку. – В этом храме Девы Марии… там тако-о-ой священник!..

– Кто?! Вдовушка моя, да ты, я смотрю, от горя совсем рассудок потеряла! Ты что, запала на попа?!..

– Ну… Не то, чтобы запала, но он мне понравился. Представляешь, я ему исповедовалась. Всё рассказала, как есть, а он даже не упрекнул ни разу! Просто слушал, молча.

– Что рассказала?!

– Про свою жизнь. Про грехи. Про мужиков, Кляйна, аборт…

– Мать, это тебе к психологу надо, а не к попу. Чем поп-то поможет? Нет, ну я не спорю, отец Димитрий, например, с ютуба иногда может реально круто отжечь, но…

– Даш, он другой. Он… Тебе просто нужно его увидеть, и ты сама поймёшь. Давай вместе как-нибудь сходим туда ещё раз?

– Да иди ты! Я даже не крещёная. Что я там забыла!

Мои аргументы иссякли. Несколько секунд мы обе молчали, потом она примиряющее спросила:

– Ладно, а зовут-то его как?

– Тимофей.

– А на кого похож?

– На… бога.

– Что, седовласый и с бородой?

– Нет, на другого бога, греческого.

– А, Аполлон, понятненько. Ну, с тобой всё ясно, подруга. Ты у нас втрескалась, значит, – Дашка картинно вздохнула, выключила музыку и заключила коротко. – Трындец.