Петр Дмитриев - Гид по «тюряжке легкого режима». Или руководство для тех, кто «сел» по ошибке

Саня Самошин (он же Киба) решил немного подшутить над Лехой, подговорил остальных ЗЭКов, чтобы они ему подыграли, и завел с ним такой разговор:

– Ну что, Леха. Сидеть-то тебе долго?

– Три года дали.

– Это, блин, до фига. А на волю-то хочешь?

– А кто ж не хочет-то? Понятно, хочу.

– А ты виновен?

– Да нет, говорил же. Понавешали на меня висяков и закрыли. «А Рафик ни у чем не уиноваты!» – процитировал он миниатюру Мартиросяна из Камеди Клаб.

– Ну, а че ты, как не родной-то? От коллектива отбиваешься. Бери с нас пример. Мы же тоже не виноватые все. Вчера мы все написали заявления на имя начальника колонии с просьбой отпустить нас на свободу по собственному желанию, так как нас посадили по ошибке. Теперь ждем, что нас со дня на день отпустят, а дела отправят на пересмотр. Пиши быстрее, может успеешь попасть в общую волну.

И Леха немедленно сел сочинять такое ходатайство. Все мы, посмеиваясь про себя, подсказывали ему, как правильно писать, как мотивировать и как подытожить. На ближайшую же проверку, которую проводил Оленев, Леха вышел с исписанным от руки листком А4. После переклички он вручил «рогатому» свое заявление, и в карантине повисла долгая пауза, прерываемая лишь сдержанными смешками сидельцев. После пары минут раздумий, в течение которых, мне кажется, Оленев силился понять, розыгрыш это или заявление посерьезке, он окинул Леху оценивающим взглядом и вежливо поинтересовался, не состоял ли тот на учете в ПНД и давно ли проверялся у психиатра. И тут все заржали в голос и стали активно комментировать произошедшее. Олень порвал заявление на мелкие кусочки и выбросил в урну. Леха посокрушался немного, что мы его так разыграли, но потом приободрился и повеселел. А Киба подошел к нему вечером и сказал: «Лех, без обид. Нельзя здесь быть таким наивным и доверчивым. Люди будут пользоваться этим в своих целях. Ты можешь пострадать. Впредь будь умнее и не ведись на всякую фигню».

Забегая вперед расскажу, что не прошло и месяца после того, как нас «подняли» из карантина в лагерь, Леха устроился работать на главные ворота, и поэтому впоследствии он получил погремуху Вратарь. Когда подъезжали фуры или когда приходило время ехать в СИЗО за баландой, он под присмотром мусора вручную открывал огромную тяжеленную отъезжающую створку ворот. И делал он это несколько месяцев, пока на воротах не починили мотор, и Леха стал не нужен. И тут он умудрился попасться на очередную Санину шутку. После карантина все старались поскорее трудоустроиться, потому что это сразу давало некоторые преимущества. Во-первых, это была какая-никакая зарплата. Во-вторых, рабочим людям иногда прощалось нарушение распорядка дня. И, в-третьих, рабочих людей могли отпускать на выходные домой, при соблюдении некоторых условий, о которых я расскажу позже. И вот однажды Саня прибежал в отряд, подошел к Лехе и стал рассказывать о том, что он только что трудоустроился на выездной объект. На ферму, где нужно следить за коровами и овцами. И что там еще есть несколько мест. По всем вопросам обращаться к Оленю. Леха со всех ног побежал к нему. Еще бы, работа! Да еще и не в лагере, а на выездном объекте, где режим мягче и досмотра меньше. Пусть не самая чистая работа, но уже хоть что-то. Через десять минут он вернулся в отряд грустный под дружный хохот всех тех, кто был свидетелем этого развода. Он рассказал, что Оленев наорал на него, обозвал «блаженным идиотом» и «раззявой» и отправил восвояси.

Эти два случая еще очень долго путешествовали по просторам лагеря, передавались из уст в уста и обрастали небывалыми подробностями. Под конец моего заключения они звучали уже почти как легенды. Большинство ЗЭКов уже не помнило, с кем произошли эти эпизоды и в какое время, но все равно они неизменно вызывали бурю смеха и веселья.

Такой вот карантин.

Статья 81 УИК РФ. Отбывание осужденными к лишению свободы всего срока наказания в одном исправительном учреждении

1. Осужденные к лишению свободы должны отбывать весь срок наказания, как правило, в одном исправительном учреждении либо следственном изоляторе, в том числе в случае назначения им в период отбывания лишения свободы нового наказания, если при этом судом не изменен вид исправительного учреждения.

После десятидневного пребывания в карантине, о котором частично я уже рассказал, а частично расскажу позже, меня и еще четырех человек «подняли» в жилку*. Среди них был и мой будущий «семейник*», с которым мы переживем множество ситуаций, плохих и хороших. Саша Самошин. Тоже ДТПшник, с таким же сроком, тоже не виновен. У нас было только одно различие. Его «потерпевшие» успели вчинить ему иск на целых 2 миллиона рублей, а мои опоздали с датой подачи иска. Поэтому иска у меня не было.