Юлия Меган - С другой стороны Рублевки

– Эй, старики-разбойники! – позвал он деда с бабкой. – Кто со мной на речку купаться?!

* * *

Лёшка устроился в совхоз младшим конюхом. На работу парень никогда не опаздывал, приходил строго к восьми. Обойдя конюшню, заранее прикидывал, что надо сделать. Где почистить поилку, где выгрести навоз, где починить расшатавшуюся дверцу или поменять перегоревшую лампочку. Старший конюх новым работником весьма был доволен. Подгонять Лёшку не приходилось, работа в его руках кипела.

Так, незаметно, прошёл год.

* * *

Ранним июньским утром 1995 года Алексей подошёл к правлению конезавода. У входа красовалась чугунная скульптура – рвалась вперёд тройка лошадей. Окинув их одобрительным взглядом, Лёшка прошёл внутрь жёлтого кирпичного здания. В приёмной было тихо, секретарша средних лет что-то старательно писала за столом. Солнечный свет плохо проникал в помещение сквозь растущие за окном густые деревья. Парень застыл на пороге, кашлянул.

– Да? – вскинула взгляд женщина. Голос её был уверенным, если не властным. – Вы к директору?

– Угу! – промычал Лёшка.

– Сейчас, подождите секунду.

– А, Лёша! – заулыбался Глеб Митрофанович. Он был как всегда безупречен – в отглаженном костюме и свежей рубашке с галстуком. – Проходи-проходи! Присаживайся. Рад видеть.

Парень послушно сел. Директор с довольным видом встал из-за стола, подошёл к Загайнову и положил руки ему на плечи.

– А мне тебя чуть ли не каждый день нахваливают, – сообщил он. – Степан Андреич, старший конюх, тобой очень доволен. Говорит, побольше бы нам таких золотых работников! Находка, а не парень. Я, говорит, на Алексея Загайнова ну просто во всём могу положиться. И конюшня у него всегда чистая, и лошади сытые, холёные. Я, говорит, даже Презента ему теперь доверяю. Во как! Ухаживаешь за Презентом-то?

– Бывает, – кивнул Лёшка. – Когда Степан Андреич по делам отъезжает или когда занят очень. Вот в мае он в отпуске был, так я целый месяц к Презенту был приставлен.

– Ну и как? Признаёт тебя конь-то?

– Так он меня давно признал, со школы ещё. Помните, когда мы к вам на трудовую практику приезжали?

– Помню, как не помнить.

Глеб Митрофанович вдруг задумался, засунул руки в карманы брюк, опустил голову и стал ходить по кабинету. Загайнов терпеливо ждал.

– А ты зачем пришёл-то, Лёш? – спохватился наконец директор.

– Так это, просьба у меня к вам. – Парню было явно неловко.

– Какая? Говори, не стесняйся.

– Помните, что вы мне в прошлом году обещали?

– Что? – Мужчина продолжал мерять шагами помещение.

– Направление в «Тимирязевку».

Директор остановился и поднял глаза.

– Ах, ну да… – замялся он. Было заметно, что просьба эта пришлась ему как-то некстати. – Да… Было такое дело, как же.

– Ну, вот я за ним и пришёл!

Глеб Митрофанович сцепил пальцы рук.

– Так! – выдохнул он. Лёшке показалось, что он напрягся. – Так!

Мужчина сел на своё место и побарабанил пальцами по столу. – Так!

– Что: «так»? – не выдержал Загайнов.

– Лёша… Давай, ты ко мне с этим вопросом попозже зайдёшь!

Парень изменился в лице.

– Когда – попозже? – растерялся он. – Приём документов уже идёт, времени в обрез.

Директор снова встал, подошёл к окну и, заложив руки за спину, принялся что-то там разглядывать. Он явно нервничал.

– Ну что? – спросил Лёшка внезапно осипшим голосом. Парень начал подозревать что-то неладное. – Дадите направление? Вы же обещали…

Глеб Митрофанович несколько раз кашлянул.

– Понимаешь, Лёша, – начал он, – я действительно тебе обещал, и обещание своё помню. Дело в том, что обстоятельства изменились.

– Какие обстоятельства?

– Раньше в Тимирязевской академии у меня были связи. Там работал проректором мой хороший друг, мы вместе с ним учились когда-то. С февраля этого года он больше там не работает. Вообще, руководящий состав там практически весь поменялся. Кадровых перестановок много.

Парень наморщил лоб.

– И что дальше?

– Дальше? – помявшись, продолжал директор. – Дальше ввели платное обучение. Нет, бесплатные места тоже остались. Но на эти места надо поступать самому, с помощью своих знаний. Направление от совхоза больше не помогает. На эти бумажки вообще уже теперь никто не смотрит. Либо поступай сам, либо плати за обучение. Вот такие времена настали, Лёша.

Загайнов растерянно смотрел на Глеба Митрофановича.

– Я не понял, – пробормотал он. – Я что-то ничего не понял.

– Не дам я тебе направление, Алексей, – виновато сказал директор, – прости. Нет, ну написать-то я его могу! Вон и бланки валяются. – Мужчина указал рукой на стопку разлинованных бумажек, лежащих на столе. – Но толку от этого не будет. Это я тебе точно говорю. Без экзаменов ты в академию не поступишь. И я тебе в этом никак не смогу помочь. Нет больше у меня такой возможности. Чуть-чуть бы пораньше это всё случилось, буквально на один год, и я бы с радостью помог. А теперь, видишь, как.