Влад Льенский - Жёлтая в. Софьоне

Добытчики вошли в кухню. Мама сделала вид, что ничего не замечает. Она работала бухгалтером на шахте, поддерживала всяческий порядок и контроль, поэтому дармовые помидоры, принесённые свекровью, вызывали в ней раздражение. Мама не состояла в партии коммунистов. Но в силу своего воспитания не выносила нарушений и своеволия. Изменить, однако, она ничего не могла. И она отворачивалась. Не хотела собачиться, зная, что и муж портить отношения с собственной матерью не будет.

– Фёдор в войну погиб… Написали – пропал без вести. Не захотели платить семье за потерю кормильца. Небось, не обеднеют теперь от ведра помидор, – обратилась к Тиме бабушка. Тима кивнул. Деда он никогда не видел и оттого никаких чувств к нему не испытывал. Но бабушку любил искренне.

Мама не собиралась начинать дебаты и вышла в комнату, пока свекровь раскладывала спелые помидоры в новом холодильнике, а неспелые на широком подоконнике. Семья Тимы держалась на условностях и в силу сложившихся обстоятельств. Мама хорошо относилась к папе и никогда не допускала мысли об иных отношениях, кроме семейных. Папа был слишком занят на работе, чтобы заниматься ещё и налаживанием отношений с женой. Она исполняла всё, что должна делать супруга, так чего ещё было желать? От союза двух эгоистов и появился Тима.

Болел маленький Тима постоянно. Были периоды, когда Тима лежал в постели неделями. Он переболел всеми детскими болячками. Он был почти всё время простужен. У него не пропадала высокая температура. А между тем большинство детей его возраста постоянно посещали детский сад. Выздороветь окончательно мальчик не мог. Новый кирпичный дом, где он жил с недавних пор, строился качественно. Кирпич на кладке употреблялся мокрый. Этого требовал технологический процесс каменной кладки. Оттого новое здание очень долгое время просыхало. Вот эта сырость и не давала возможности поправиться как следует. Снова и снова ослабленный ребёнок простывал в садике. И снова он не мог до конца выздороветь в сырой квартире. Едва поправившегося, его вели в садик и всё повторялось. Взрослые переносили ситуацию легче, болели не так часто и поправлялись быстрее. Большинство семей нового дома на время отдавали детей бабушкам. Мама Тимы не могла так поступить. Её мама жила далеко. Свекровь взять ребёнка принципиально не желала. Незачем дитя от матери отрывать, а то так и отобьётся совсем. Да и вообще, мама привыкла полагаться во всём на собственные силы, обходится самой.

Но, как бы там ни было, иногда Тима и в садик ходил. Там ему сначала не слишком нравилось. Многое было хорошо, многое прекрасно. А только в садик Тима не рвался. Но истерик не устраивал, как некоторые дети. Он привык бывать один и знал, что есть вещи, которых не изменить никакими криками и слезами. Так зачем зря волноваться? Обычно, в понедельник Тиму, подкормленного на всякий случай таблетками, сдавали в садик вполне успешно. Иногда и во вторник мальчик бывал на ногах. Но, как правило, в среду маме звонили в бухгалтерию шахтоуправления и просили забрать заболевшего сына. Сердясь и нервничая, мама бросала работу и мчалась за Тимой. Открывался широкий фронт борьбы за здоровье. С четверга по субботу включительно Тима был дома в одиночестве. В такие дни он почти не ел. Если мама ухитрялась, то прибегала посреди дня. Она поила Тиму микстурами, кормила таблетками и грела горчичниками, укутывая в толстенное одеяло. В воскресение Тима покидал койку и был почти здоров. В понедельник мама отводила мальчика в садик, беспокойно предчувствуя звонок. Ребёнок умудрялся простывать там, где другие дети даже не чихали.

Оказавшись впервые в детском саду, Тима привык довольно быстро. Воспитательница, увидев, что ребёнок не капризничает, а с любопытством осматривается, вздохнула с облегчением.

– Кажется, с этим не будет особенных проблем, – решила она про себя.

Детский сад был хорош, очень хорош! Принадлежал он богатому ведомству угледобычи и для детей постарались. Двухэтажное каменное здание уютно притеняла зелень ветвей. Блестящая кровля из оцинкованной жести радовала глаз. Внутри огороженной территории детсада было множество газонов, клумб, куртин, экранов, арок и деревьев. Газоны были коротко выкошены и светились чистотой, а кусты жёлтых акаций в те, первые дни, обильно источали приторный, излишне сильный запах. Для малышей были дорожки, песочницы, горки, качели и беседки. Всё было добротным и надёжным. Если будут трудности в жизни, то после. Сейчас к детям было обращено самое внимательное отношение. Детский сад летом даже на собственную дачу выезжал. На все три месяца.