Бурумпополинг Шварц - Блудный оборотень

– Потом и встретимся. Тогда мы с вами поговорим на равных. А так… Боюсь, вы меня неправильно поймете… Это надо там побывать… Я просто не хочу выглядеть странным, потому помалкиваю. Езжайте, езжайте. И поговорим после, как люди сведущие. Угу…

На этом и расстались. И я ехал назад еще больше озадаченным. Как это мы раньше не добрались до этого Виндякино. Впрочем, понятно. Отдаленное село жило своей скрытной, тихой, почти засекреченной жизнью. И если бы не эта статья, никто и ничто со стороны не потревожило бы тамошнюю жизнь.

Ехать надо обязательно. Завтра же. И я начал собираться.

Но назавтра уехать не получилось. Я приехал на автовокзал в восемь часов утра, но оказалось, что на Виндякино всего два рейса – один уже ушел в шесть утра, второй будет в шестнадцать пятьдесят. Ехать к вечеру было неразумно. Приедешь – уже темно. Где ночевать в чужом селе?

Я вздохнул с некоторым облегчением, потому что уже чувствовал – командировочка будет непростой, и вернулся домой. До завтра.

Кошмар начался на следующий день с утра. По закону подлости, вместе с командировкой подошла и лютая зима. С утра стоял мороз градусов под двадцать, а еще вчера на улице было сыро и тепло, как весной. Вчерашнее тепло обмануло меня, и я оделся слишком легко.

Я уезжал в неизвестность, будто с разбега нырнул в темный омут. Ничего не известно. На сколько уезжаю, что меня там ждет…

На слабо освещенном перроне автовокзала толпились пассажиры до Виндякино. Человек пять. Три плотно укутанные в зимние одежды бабушки, в своих толстых одеждах они казались мощными, как боевые машины пехоты. Впрочем, так и оказалось. Когда из темноты выполз старенький автобус, они рванули к нему и чуть не сбили меня с ног. Они ломились в автобус так, будто в автобусе было спасение от неминуемой погибели, а мест в нем на всех не хватало. Два других пассажира, – взрослый мужик, одетый по деревенски, и симпатичная девушка, – заходили в автобус не спеша. Чего спешить, когда салон пуст? Я поднялся вслед за ними, но садиться на ледяное сиденье не хотелось.

С воем и треском включилась передача. И автобус пополз, подвывая и скрипя всеми стыками. Двигатель у «Лаза» сзади, там теплее. Я прошел назад, сел и пригрел местечко у окна.

За окном было темно. В городе еще что-то было видно в желтом свете фонарей, а за городом – полная тьма. Местами автобус притормаживал, я проходил вперед и смотрел в лобовое окно – что там? А там поземка в поле переметала дорогу. Водитель вел автобус молчаливо и напряженно, думая, наверное, о том, как бы совсем не замело дорогу на обратном пути.

Постепенно багровый рассвет окрасил половину морозного неба. И еще слабый. неуверенный свет раннего утра высветил окрестности, будто проявил фотопленку. Черные корявые лесопосадки по обеим сторонам дороги, неприютные и страшные. Местами посадки прерывались, шли села. Маленькие домики, заваленные снегом и от этого похожие на берлоги. В селах встают рано, и над избами белыми столбами стоял дым от печек. Заснеженные скирды, в которых хозяева с утра пораньше дергают сено для своего скота. Лошадки, запряженные санями, уже бегут по улице. Седоков не видно. Закутанные в тулупы, с поднятыми воротниками, в шапках ушанках по глаза, они норовят спрятаться от встречного колючего ветра в сене, постеленном в санях.

Километр-другой, и снова дикое промерзшее поле… Поле, поле и поле на многие километры. Мелькнет село, и снова поле…

Куда я еду? Кто меня там ждет? Я смотрел на пустынные зимние пейзажи и все эти промерзшие равнины казались совершенно непригодными для жизни человека, будто это пейзажи чужой планеты, где жизнь невозможна. Здесь, по большому счету, тоже невозможна жизнь без одежды и теплого крова. Об этом думал я, разглядывая суровые равнины по пути.

На промежуточных остановках входили и выходили новые пассажиры, солнце поднялось выше, и скоро белоснежные равнины заискрились под солнцем. Стало веселее. «Мороз и солнце, день чудесный, пора, красавица, проснись», – вспомнились стихи классика.

Возле меня оказался разговорчивый шустрый дедушка.

– Вчера тепло, сегодня зима… – сказал он. – Скачет погода, скачет… Климат попеременился…

– До Виндякино далеко, дедушка? – спросил я.

– До Виндякино? До Виндякино далеко… – призадумался он. – Это конечная. От области девяносто верст, вот и считай…

– Километров?

– Ну да, километров… Я по старому, так складнее – верст… Хотя верста она и длиньше была, чем километра то… До Виндякино. стало быть, как сто верст до небес, и все лесом, лесом… – закончил он прибауткой. – Скоро вот лес начнется. Государственный заповедник. Вот в этот лес если зайти и идти к восходу, так можно прямо лесом до самого Владивостока пройти. Тут в лес зашел, под Японией вышел. Десять тысяч верст и все лесом.