Семен Альтов - Набрать высоту (рассказы)

Это у них там все работают, а выгода одному человеку! У нас честно: все работают, — никому никакой выгоды! Как после этого не любить друг дружку?

Катюха Безмамедова тут же встречное начинание выдвинула: не шесть человек в бригаде, а семь чтобы! На их «группенсекс» ответим нашим «бригаденсемером»! В воскресенье в шесть вечера и заступили. Пришли нарядные, трезвые. Витченко с баяном. Пирожки с капустой напекли. Самовар. Люстры горят. Ну, праздник прямо!

Однако никто ни к кому с ласковым словом не подошел, обнять товарища не изволил! Чай пьют, потеют — и все… Тогда председатель наш вперед вышел и сказал: «Давайте поактивнее, товарищи! А то будет прогул!» Вызвал предместкома Прокатову, грамоту вручил и двадцать минут руку жал личным примером! А народ ни с места, только аплодируют — и все! Через два часа молча и разошлись. Но, видно, томление в людях скопилось, сразу на пороге крепкая драка затеялась.

Тогда снова собрание. «До каких же пор будем свободный досуг подменять организованным мордобоем?! Почему ни одно новшество не можем без боли себе привить!»

Да! Вспомнили, свекор еще говорил, будто акт какой-то быть должен! Ну с этим ясно. В конце составляется акт, все в нем расписываются, что присутствовали. А до акта-то что делать будем, товарищи!

Словом, поначалу выматывал этот «бригаденсемер» жутко. Хорошо, тетка Мария вспомнила: «Свекор предупреждал, что дело происходит при свечах, а не на свету!

Поскольку свечей не завезли, может, в темноте попробовать? Пусть и не выйдет ничего, зато экономия электричества!»

Проголосовали за экономию, за темноту единогласно!

И потихоньку пошло, поехало! Были, правда, поначалу и крики, и оплеухи звенели, и Чижова Усманова не так поняла, и оба из окна с непривычки выпали, но все наладилось со временем. Никто «бригаденсемер» не пропускал, явка стопроцентная.

Старушка Никитишна, сто лет, и та ковыляет на огонек, в смысле на темноту.

И знаете, теперь никаких тебе сплетен! Мол, кто с кем! Потому что в темноте поди узнай, кто с кем? И никакой ревности. Чего тебе жену ревновать, когда, может, ты сам с ней и был? И потом в темноте как-то все по-человечески протекает. На свету, оно как: в глаза смотрит, улыбается, когда он враг твой лютый и есть! А в темноте чувствуешь, — все вокруг свои! А когда не толкают, а наборот; не орут, а шепчут вокруг слово ласковое, — что еще человеку надо? И где, как не в темноте, поговорить по душам? Многие принципиально высказываться начали! Правда, пока не видать, кто, но согласитесь, сдвиг!

Между прочим, и незамужние бабоньки утихомирились, потому что в темноте каждая, считай, свое счастье нашла. Может, и чужое, да какая тут разница.

А проблема безотцовщины с «бригаденсемером» снята полностью. Наоборот даже.

Ребятенок теперь к любому мужику подойдет, скажет: «папка», — тот ему конфетку сует!

Так что, по всем показателям судя, не ошиблись мы. Начинание вышло наше родное.

А если оно у них началось, так мы ж должны от ихнего худшего брать все лучшее!

Но только прикинувши, с головой!

Ведь такие отношения между людьми установились, что и коровы почувствовали. Да!

Надои скакнули выше крыши. И когда между людьми тепло стало, вы не поверите, какао-бобы, прости господи, и те проросли вдруг. Даже не какао-бобы, а чистый какао-горох получился! Потому что какао не пахнет, и на бобы не похоже.

Все у нас может быть, если у людей желание присутствует, в охотку дело делают!

Эх, жаль, опытом поделиться не можем, мост через пропасть никак не зацепить!

Когда-то они дурачились вместе на площадке молодняка. Прошли годы. Жизнь раскидала кого куда, и вдруг — приглашение на вечер встречи.

Собрались на опушке леса. Заяц с зайчихой, волк с волчицей, осел с ослихой, лев с львицей, лисица с бобром.

Поужинали, разговорились…

Заяц от съеденного расслабился, льва по плечу хлопает:

— Лева, я тебя вот таким помню. Давай поцелуемся. Нет, в губы, принципиально наконец! Как ты вырос, Лева! А я что ни ем, все такой же. Не в коня корм, наверно? Да и корм — то есть, то нет.

— Как это — то есть, то нету? — удивился лев. — Я узнавал, с кормом все в порядке.

— Какой там порядок, Лева?! Морковка не уродилась.

— Оленина зато уродилась. Что за манера есть то, чего нет? Оттого и не растешь, заяц.

Волчица метала в пасть куски мяса и косилась на лисицу:

— Слушай, рыжая, что у тебя со шкурой, а? Вся в прыщах! Болеешь?

Лисица дернула плечиками: