Михаил Жванецкий - Собрание произведений в пяти томах. Том 2. Семидесятые

И что очень важно – действительно расширен ассортимент.

И в общем в очень удобной упаковке.

Все это действительно существует, что бы там ни говорили.

Просто, чтобы это увидеть, нужно попасть к ним внутрь.

Они внутри, видимо, все это производят и, видимо, там же это и потребляют, благодаря руководство за заботу и ассортимент.

У них объем продукции возрастает, значит, и возрастает потребление – ими же...

И нам всем, стоящим тут же за забором, остается поздравить их во главе с министром, пожелать дальнейших успехов им, их семьям и спросить, не нужны ли им юмористы, буквально три человека.

У них сегодня внутри музыка.

Из-за забора слышны речи и видны флаги.

Там их день.

И мы, конечно, из последних сил можем окружить себя забором и праздновать свой День приятного аппетита.

Давайте-ка объединим наши праздники.

И вы не будете выглядеть так одиноко, пробираясь с работы домой и прижимая к груди сумочку с образцами возросшей продукции и расширенного ассортимента.

Это говорю я, глава семьи, жена. Я жена, глава семьи. Мы с мужем прожили долгую и красивую жизнь и продолжаем жить долго и красиво.

Наша семья – гордость всего района, хотя очень много трудностей выпадало и выпадает на нашу долю, особенно на долю моего мужа. Он уже не может сидеть, только стоит. Я уже не могу стоять, я только лежу. Хотя вам кажется, что мы стоим рядом, но это комбинированная съемка. Меня снимали лежа, а над головой смонтировали облака. Получилось вертикально, хотя, если присмотреться, грудь заваливается за спину.

Несмотря на то что муж намного старше, нас сделали одного возраста. Меня снимали замедленно, а его – убыстренно. Мы все сейчас постарели, съемка была четыре года назад. Я уже и вид потеряла, и мнение изменила. Тогда говорила: «Пьем кофе, едим шоколад», сейчас говорю, что кофе вреден.

Голос мой недавно записывали, а голос мужа – десять лет назад, еще до того, как мы развелись. Публику, которая повалила к нам в гости, снимали на хоккее, поэтому все в зимнем, а мы – в летнем. Хохот записывали в зоопарке. Тот толстый, что очень аплодирует, когда я говорю о воспитании, находится в цирке. Сына нам подмонтировали из другой семьи. Наш меньше похож на отца, чем этот. Там, где я вначале шучу, а потом хохот, – голос не мой, а где сначала хохот, а потом я шучу, – там мой. Хотя руки на коленях не мои, руки мужские. А колени женские, тоже не мои – их взяли из передачи «Здоровье».

Мой младшенький, вы увидите, играл на дудочке, потом вздрогнул и как-то старше стал. И даже в другом костюме. Это потому, что его доснимали через восемь лет. А в конце передачи и лицо не мое – актрису такую нашли под Душанбе. Ну и, конечно, квартира не совсем моя. Дверь моя, остальное дорисовано. Бюджет наш, хотя расходы не наши. И магазин не наш. Его специально выезжали снимать, визу оформляли. Редактор сказал, что даже в нарисованном неважный ассортимент и много народу. Ресторан, где мы с мужем празднуем серебряную свадьбу, снимали в Японии, потому лица за столиками раскосые. А нас снимали здесь и наложили на японцев методом наложения. А трамваи наши, но пустые. И, чтобы было движение, вручную катят пейзаж. Восторженные лица и крики «браво!», когда мы говорим о своей работе на фабрике, записаны на концерте Рихтера в зале Чайковского. И он играет не специально для нас, а специально для них.

И последнее: отзывы из разных городов на передачу о нас пишем мы сами. Так что не беспокойтесь, ваше мнение нам известно.

Он спокойно входит в свою квартиру. Не раздеваясь, садится к телефону. Кладет на стол какой-то пакет. Несколько раз репетирует дыхание – как бы после бега. Телефонный звонок. Смотрит на телефон подозрительно. Берет трубку, молчит. Узнает голос.

– Это ты, Боб?.. Дома я, дома... Это я для тебя дома, пойми меня правильно... Я в данный момент бегаю по городу, добываю одну штуку... Все... Пока все... (Задыхаясь, набирает номер.) Это Кольцов... Мария Ивановна, как шеф?.. Я в порядке совета, пойми меня правильно, как у него?.. Ну, знаешь, ну, бывает, с утра не с той ноги... Любое дело можно угробить... Я не против него, пойми меня правильно, но момент надо знать... Давай... Петр Матвеевич, вы велели держать вас в курсе дела... Стою на площади у Московского вокзала... Да!.. Тише!.. Здесь очередь из автомата... То есть в автомат... Я в будке... Тише, товарищи! Да куда ты лезешь, какие четыре минуты?.. Извините, Петр Матвеевич, я сейчас одного задушу, и в очереди будет порядок... Сейчас я ему ногой... Убирайся, ты не за мной, ты за бабкой... Вон бабка бегает, ты за ней. Убирайся. Все из будки – моментально. Я по срочному... Петр Матвеевич, автобуса все нет... Разрешите взять такси?.. Я в порядке совета, не в порядке просьбы... Ага... Договорились... Из каждого пункта вам звоню. (Раздевается. Зевает. Просматривает газету. Телефонный звонок. Берет трубку.)