Авраам Покой - Сборник эссе

Необходимо добавить еще один мазок к портрету заболевания. Подцепившие ГАГ интуитивно, но совершенно точно чувствуют, что именно из-за Путина (преподавания ОПК в школах, петросяна по телевидению, арабов в парижских пригородах и янки в Ираке) они не могут начать достойно обращаться с ближними, купить в дом штангу и бросить заниматься чепухой. Им почему-то кажется, что неустроенность их жизни вызвана некими могучими внешними процессами, а не тем, что они сами ведут себя как попало.

Каждый из них, кроме незначительного процента инвалидов, может стать атлетом, полиглотом, любящим супругом и заботливым гражданином. Но им не до того. Они заняты. Они объясняют друг другу до хрипоты, к чему приведет интернетизация мира и что случится, когда иссякнет нефть. Это дает им основания считать, что повседневная этика их собственной жизни — фигня по сравнению с теми безднами, которыми они ворочают в мировом масштабе.

Это не может не пугать. Люди, которым Петросян, Путин и "клэш оф сивилизейшнз" мешают быть людьми, неизбежно испортят собой любой коммунизм и хилиазм. Не говоря о такой далекой от идеала общественной формации, как суверенная демократия.

…Друзья Гармонии привыкли, что я привожу забавные аналогии из прошлых веков. Что ж, это и сейчас не помешает — не знаю только, выйдут ли они забавными. Прежде всего на память приходит известный публицист пятого столетия Григорий Нисский, которому довелось жить в разгул концептуальных споров о мироустройстве:

«Все полно людей, которые рассуждают о непостижимых предметах — улицы, рынки, площади, перекрестки; спросишь, сколько нужно заплатить, — в ответ философствуют о рожденном и не рожденном; хочешь узнать о цене хлеба — отвечают: Отец больше Сына; справишься, готова ли баня, — говорят: Сын произошел из Ничего».

А вот — одна из сильнейших сцен документальной литературы прошлого века. Гимназист, ставший жертвой весьма концептуальной войны, потерявший на ней половину своего класса и возвращающийся из страшной реальности на побывку, попадает в пивную, к глобальным аналитикам глобальности:

"…Директор с часами на стальной цепочке хочет получить больше всех: всю Бельгию, угольные районы Франции и большие куски России. Он приводит веские доказательства того, что все это действительно необходимо, и непреклонно настаивает на своем, так что в конце концов все остальные соглашаются с ним. Затем он начинает объяснять, где надо подготовить прорыв во Франции, и попутно обращается ко мне:

— А вам, фронтовикам, надо бы наконец отказаться от вашей позиционной войны и хоть немножечко продвинуться вперед. Вышвырните этих французишек, тогда можно будет и мир заключить.

Я отвечаю, что, на наш взгляд, прорыв невозможен: у противника слишком много резервов. А кроме того, война не такая простая штука, как некоторым кажется.

— Все это так, — говорит он, — но вы смотрите на вещи с точки зрения отдельного солдата, а тут все дело в масштабах. Вы видите только ваш маленький участок, и поэтому у вас нет общей перспективы."

Космос в качестве лечения глобальных геополитиков, цивилизационистов, демографов, экономистов и пр. рекомендует отправку в гарнизоны на южных границах с натуральным хозяйством и принудительным чтением вслух Э.М.Ремарка.

В последние дни приемную Истинного Учителя Истины (то есть меня) осаждали представители слегка уже подвымерших мутантных видов: Борцы с Потребительством и Эмигрантские Борцы с Немытой Россией. Они требовали опубликовать эссе "и про них тоже".

Просителей этого рода дальше помощницы секретаря Алины Зайцевой не пускали. Ибо пик востребованности первых прошел лет десять назад, вторых — и того раньше. Первые так и не смогли внятно объяснить миру, в чем, кроме попыток продать сатирические книжки собственного сочинения, состоит их Борьба. Вторые утомили пост-советского читателя своим лицемерием: ни один Эмигрантский Борец с Немытой Россией на моей памяти ни разу не признался, что дневать и ночевать в Рунете, менторствуя и поучая жителей противоположной половины глобуса, его заставляют неудовлетворенные социальные амбиции, вполне естественные для всякого эмигранта.

Куда интереснее был визит ко мне любопытного молодого пациента в оранжевой майке под пиджаком, с умным капризным лицом и залысинами на высоком лбу. У пациента оказалось всего понемногу: лёгкая форма глобальной аналитики глобальности, легкая форма сурового мужчинства, легкая же форма офисного панкования и так далее. Выслушав мои комментарии, молодой человек посмотрел на меня, взялся за свои маленькие усики и спросил: