Иван Охлобыстин - Соловей-Разбойник

Соловей. А как же! Не каждому такая честь выпадает. Да и потом: в этом районе граблю я. И только я. Казино, мазино… Дело не в правде, дело в расценках. Один раз спустишь, и все. Спекся бизнес.

Н7. Готов подписаться под каждым словом, но вас не смущает, что убьют? Ведь при ваших харизматических способностях вполне можно было бы организовать народ и попытаться что-нибудь изменить.

Соловей. Я не хочу ничего менять.

Н7. Но почему?

Соловей. Ты никогда не задумывался над смыслом расхожей фразы «бессмысленный и кровавый русский бунт»? Смысл такой – по большому счету не хочет русский мужик ничего менять, его все устраивает, так побузит, покипишует и домой. В этом основа всей русской государственности. (Молоту.) Сгоняй на трассу, бахни бензовоз.

Молот(поднимаясь из-за стола). Полный или погреметь?

Соловей. Полный. Бери девяносто пятый. Заодно зажигалку заправлю. (Щелкает крышкой своего золотого «Зиппо».)

Н7(осторожно, обращаясь к Соловью). Прошу прощения, а можно вопрос?

Соловей. Если о деньгах, то – как грязи, если о бабах, то – я за Изабеллой Юрьевной ухаживаю, если о прошлом, то я однажды бросил курить и еле придумал, чем себя занять.

Н7. Так просто?

Соловей. Зачем усложнять?! В этой жизни все просто, сложности придумали, чтобы «на чай» не давать.

Н7. Бред.

Соловей. Вот и я о том же.

Холеный лектор, уже в чине подполковника, грациозно навис над дубовой трибуной докладчика, обращаясь к жадно внимающим ему курсантам.

Лектор. События, произошедшие следующим утром, ярко иллюстрируют неукротимую тягу русского человека к асоциальной брутальности, лишенной какого-либо здравого смысла, но окрашенной в яркие тона эпического гротеска. Был ли на тот момент Соловей-Разбойник народным героем? Несомненно – да! Считал ли себя таковым? Несомненно – нет! И упаси вас Господи подумать, что речь шла о жертвенной скромности! Речь вообще ни о чем не шла, кроме самого Соловья-Разбойника. Но это была поэма!

Едва горизонт окрасился в нежный пурпур рассвета и влажный туман начал возвращаться обратно к берегам клюевских топей, к стоящему в полной боевой готовности мотострелковому подразделению вышел Соловей. Дойдя до середины поля, он останавливается и принимается насмешливо разглядывать ожидающих его военнослужащих во главе с генералом Серенадовым.

Генерал(сидя на броне одной из машин вместе с Полковником). Ну, здравствуй, Севастиан Григорьевич!

Соловей. Доброе утро.

Генерал. Сдаваться будешь или селян будить придется?

Соловей. Пошумим, однако, иначе я бы к вам на метро добрался.

Генерал. Так нас много.

Соловей. Так и я не один.

Из тумана, не торопясь, появляются Молот и Н7.

Генерал(обращаясь к Н7). Вас-то как, товарищ разведчик, угораздило к бандитам примкнуть?

Н7. Я не ищу простых решений.

Генерал. Не понял. Соблаговолите изъясниться.

Н7. Все волшебно просто: тридцать семь лет я совершенствовался в боевых премудростях, тридцать семь лет я бросил на алтарь грядущих побед, но… Это время мелковато для меня – войны потешные, с экономическим подтекстом, глобальных катаклизмов не предвидится, а прожить в холостую квалификация не позволяет. Здесь мой единственный шанс реализовать полученные знания.

Генерал. Позиция ясна. (Соловью.) Из всего ранее мною услышанного я понял, что ни они (показывает на Молота с Н7), ни тем более вы сдаваться не собираетесь. Последнее слово говорить будете?

Соловей, щелкнув своей золотой зажигалкой, аккуратно убирает ее в кожаный чехол на поясе. Из тумана деловито появляется Зиночка с ножом в зубах, Соловей забирает нож и скребет собаку по холке.