Ярослав Гашек - Урок закона божьего

И поп, в свою очередь, стал спокойно покуривать трубку.

– Аллах вовсе не бог, – согласился мулла, – ибо сто пиастров – изрядные деньги, – прибавил он.

Так поп Богумиров приобрел козу у муллы Изрима.

Назавтра басурмане привели попу козу Миру. Был ясный, солнечный осенний день. В такой день у человека легко на душе. Особенно легко было попу Богумирову, ибо он вел на веревке свою новую козу Миру, отныне гордость своего стада. В радужном настроении шагал он с ней наверх, к горному ключу, где начинается ручей.

Добравшись туда, он скинул козу в воду и загнусил:

– Господи помилуй, господи помилуй!..

Ибо нельзя же было оставлять козу мусульманкой.

И поп Богумиров окрестил отчаянно брыкавшееся животное.

Короуповские ребята знали из закона божьего только то, что господь бог в неизреченной благости своей создал камыш. Вслед за тем он создал законоучителя Горачека. Оба эти предмета взаимно друг друга дополняли. Потом он научил людей делать из камыша трости, а законоучителя Горачека – с необычайной ловкостью пользоваться этими тростями.

Начиналось обычно с того, что капеллан Горачек, войдя в класс, грустно смотрел на вытянувшиеся физиономии учеников и произносил:

– А ну-ка, Ваничек, идиот этакий, перечисли мне семь смертных грехов в обратном порядке!

В искусстве ставить вопросы законоучитель Горачек был настоящий виртуоз. Он заставлял учеников перечислять в обратном порядке десять заповедей господних или требовал:

– Людвик, скажи скорей, негодяй, какая заповедь на третьем месте от конца, перед «не убий»?

Получалась какая-то божественная математика, кончавшаяся поркой, в виде печального душеспасительно–арифметического итога.

Так было всегда; поэтому понятно, что каждый вызываемый – будь то Ваничек или Бухар, Людвик или кто другой, неохотно подымался из-за парты и подходил к кафедре.

Каждый шел, испытывая сомненье в неизреченной благости божией, заранее уверенный, что дело кончится печально и что религиозные понятия содержатся не в катехизисе [1] Катехизис – краткое изложение догматов христианского вероучения в форме вопросов и ответов. В православной, католической и протестантской церквах существуют свои катехизисы. Катехизис – источник распространения антинаучных религиозных представлений и буржуазной морали. , а в той части штанов, которая протирается от продолжительного сидения.

Дело несложное: выставить зад всем напоказ и дать опытной руке законоучителя отколотить тебя проклятой тростью.

Эти сцены повторялись регулярно через день. С ласковой улыбкой клал Горачек ребят одного за другим к себе на колено и говорил им:

– Благодарите бога, мерзавцы, что я могу пороть вас.

Как-то раз Вепршек из соседнего села Козьи Дворы принес известие, что хорошо, мол, намазывать трость чесноком: будто бы не так больно, а трость от удара ломается.

Известие это так отвечало их безумным мечтаниям и они до того уверовали в этот самый чеснок, что во время затирания трости Кратохвал даже плакал от радости.

Но произошло то, что можно назвать крахом всех чаяний короуповской школы, печальной повестью об обманутых надеждах.

Законоучитель исчерпывающим образом разъяснил им все на их задах. А затем прочел лекцию на тему о том, что проделка их с чесноком есть не что иное, как обман – к тому же смешной, как они могли убедиться. Наказаны они по заслугам: ведь они хотели обмануть бога. Он описал им губительные последствия, которые их поступок может иметь для них на всю жизнь. Это первый шаг к нравственному падению и полной гибели. Он готов душу свою прозакладывать, что чеснок ими украден, и за это он их еще раз выпорет. Нет никакого сомнения, что все они, за исключением сына управляющего Веноушека и Зденека (эти двое никогда не подвергались порке; отец Зденека был членом школьного совета), кончат жизнь на виселице...

Так безрадостно уплывал день за днем, не принося никаких перемен. Казалось, над короуповскими ребятами навис неотвратимый рок, от которого нет защиты. Однако хромой Мельгуба придал всей этой религиозной борьбе новое направление.

Играя с товарищами возле пруда, он поделился с ними результатами проделанного дома опыта с бумагой: он набил себе в штаны бумаги и разбил горшок с молоком; eго тотчас отхлестали ремнем, и боль была вдвое слабее, чем при обычных условиях. После этого сообщения школьники прониклись к бумаге таким же уважением, как китайцы, подбирающие каждую бумажку, чтобы сберечь ее; только в данном случае, наоборот, бумага должна была уберечь своих почитателей. Сын купца Мистерка взялся доставлять спасительное средство, и законоучитель скоро заметил, что на лицах несчастных уже не появляется столь ярко выраженных признаков страданья.