Похождения штандартенфюрера СС фон Штирлица после войны

красивым почерком и без единой ошибки. Борман очень старался.

Он любил делать гадкие, но приятные сюрпризы, сбивавшие с толку

разных разведчиков, особенно русских и парагвайских.

"Никак не успокоится ", - подумал Штирлиц. Он попробовал

поковырять вилкой надпись, но плод экватора просто так не под-

давался. Исправить слово "SysOp'" на "разведчик", как в старые

добрые времена, было весьма трудно - кокосовый орех был сделан

из какого-то материала, по плотности очень отдаленно напоминав-

шего стены в рейхканцелярском ватерклозете. Штирлиц злобно

воткнул в орех искривленную вилку. Внутри оказалась бумага.

Это наводило на странные мысли. Во-первых, где Борман научился

говорить по-русски, а тем более писать и хамить русским развед-

чикам. Во-вторых, где Борман достал бумагу. В конце концов,

Штирлиц пургена не любил. С кокосовым орехом пришлось

расстаться, хотя Штирлицу очень было жаль расставаться с тушен-

кой.

"Надо, разведчик Исаев, надо - такая у нас работа", - с таки-

ми мрачными мыслями он поставил кокос в коридоре. Его мысли бы-

ли прерваны неприятным появлением Айсмана. Айсман решил облег-

чить душу и заглянул с какой-то странной целью, потому что

десяти пфеннингов у него, как всегда, не было. Штирлиц недолюб-

ливал такие посещения, так как Айсман сильно пачкал сантехнику.

Айсман по пути прихватил пачку "Беломора", зонтик, бинокль,

шляпу, молоток и кокос. После недолгого высмаркивания в зана-

веску Айсман изчез из поля зрения. Опытный русский разведчик

все видел, но не предпринял никаких действий.

"Свое не уйдет ", - скромно проявил он свое удовольствие. Че-

рез десять минут в его комнату ворвался Айсман, который с раз-

бега вышиб дверцу сортира и скрылся. Раздался радостный облег-

ченный вздох и приглушенное бульканье.

Освеженный блистающий Айсман предстал перед Штирлицем, скаля

зубы и радостно сверкая единственным глазом. Точнее, глаз у

Айсмана было два, но один из них постоянно был закрыт повязкой:

Айсман знал, что по этому глазу он от Штирлица не получит. Вы-

ражение лица Штирлица ему перестало нравиться, так как Штирлиц

был вооружен каpтpиджом, который он подозрительно зловеще взвеши-

вал на руке; сегодня, как никогда, Штирлиц был в приятном

расположении духа - тренировка пошла ему на пользу. И вообще,

надо было облегчить душу за испорченную бумагу, а бинокль был

просто необходим.

"По морде дать или ногами ? "- подумал Штирлиц, продолжая

подбрасывать каpтpидж. Альтернативное избиение Штирлиц любил, но

оно не нравилось Айсману, который знал, что по морде или нога-

ми, в принципе, одно и тоже и притом одинаково больно и непри-

ятно.

Такие движения каpтpиджом Айсману жутко не нравились. Он не

очень любил, когда его били, потому что не любил надрывать гор-

ло, а дико орать во время избиения его заставлял характер Штир-

лица - орущих жертв русский разведчик бил не так сильно и почти

не бил своими страшными сапогами.

Айсман зажмурился, открыл рот и приготовился орать.

"А может, ногами ? ", - подумал Штирлиц, поднося зажигалку ко

рту Айсмана. -- "И где он, паразит, спиртное берет", - оскорб-

ленно подумал русский разведчик, смотря на факел, вырвавшийся

из пасти Айсмана вместе с воплем. Борман исходил слюной, не ви-

дя процесса избиения, но вопли ему положительно нравились. Воп-

ли жертв доставляли Борману огромное удовольствие, даже если

это были вопли жертв не его ужасных изобретений. Из-под карниза

было плохо видно, и Борман просунул свое нежное личико в окно.

Внезапно прилетевший зонтик заставил его принять исходное поло-

жение, а молоток ему пришелся по душе. Душа очень сильно забо-

лела. Схватившись за ушибленное место, Борман вскрикнул и упал.

"Что-то молотки разорались ", - подумал Штирлиц, покрывая те-

ло орущего Айсмана многочисленными аккуратными синяками в форме

красно-синих звездочек. Заключительным аккордом его художест-

венного произведения было подвешивание Айсмана посредством по-

вязки за угол двери и испробование всех известных ему ударов.

После того, как тело Айсмана целиком и полностью приняло фиоле-

товый оттенок, Штирлиц потешился еще полчасика и перестал.

"Месяц форму не стирал, паразит. Вот пачкай после этого руки

об этих Айсманов ", - с досадой подумал русский разведчик,

разглядывая испачканные ладони и вытирая их об Айсмана.