Владимир Киселев - Собрание сочинений

- Нету! - резко отрезал Первый, - и жратвы тоже нет.

Мечтательное выражение сменилось выражением тоски и уныния:

- А что мы вообще будем делать?

- Кататься на велосипеде.

- А у тебя есть велосипед?

- Я пошутил, дятел!

- А-а.

- У-у.

- Почему "У-у", обычно говорят "Бэ-Бэ"?

- Почему, почему! По кочерыжке!

- Обычно говорят "по кочану".

- По какому качану?

- Который в капусте.

- В каждой капусте - кочерыжка, придурок!

- Сам дурак!

Тут пролетел немецкий самолет и прервал этот замечательный диалог при помощи мощного обстрела земной поверхности из немецкого пулемета, у которого была царапинка на левой стороне дула, а как она появилась это другая история.

В общем, все умерли.

Конец.

P.S. О, лень - что делаешь ты с нами, рогатая мерзавка!

В.Е. Киселев P.P.S. Ну и дурак же я!

Вова Киселев P.P.P.S. Но дурак я не всегда, только местами и временами, а так я умный до чрезвычайности!

Вовка Киселев P.P.P.P.S. Но не скромный!

Володька Киселев P.P.P.P.P.S. Ну все пока!

В.К.

Вова Киселев

НЕПОНЯТКА N1

Один почти мертвый человек не хотел спать. И правильно. Только заснул, и сразу умер. Даже невозможно сказать. Сначала он заснул, а потом умер, или сначала умер, а потом заснул.

Хоронили весело, с песнями. Пили водку, ели что-то. Вдруг звонок в дверь. Думали еще один гость пришел или даже два. Открывают. А там Он стоит. Покойник! Оказалось он все-таки сначала умер, а потом заснул. В гробу проснулся и пошел домой. От неожиданности некоторые испугались, но потом еще больше развеселились. Давай водку пить на радостях. До того в тот день допились, что два гостя умерли.

Хоронили весело с музыкой. В два раза веселее. А тут звонок в дверь. Все сразу насторожились. И точно, стоят эти двое трезвые как стеклышко - мало того живые. Оказалось, они сначала напились, а потом умерли. Протрезвели и сразу пошли не домой, а на поминки. Ну тут вообще жуткая гулянка началась. Шесть человек погибло. Сегодня похороны. Что будет, что будет...

Вова Киселев

НЕПОНЯТКА N2

Чайник хотел вскипеть. Да ни как. А кастрюля ему орет:

- Тужся, тужся.

А чайник ей в ответ:

- Я что роженица, дура?

Но сам давай тужиться. Тужился, тужился и лопнул.

Вот такая грустная история.

Вова Киселев

Жареные апельсинЫ

Солженицын не убивал

мертвых собак, он их

только мучил

Эта история не о кулинарии, и даже не о любви, а просто о смерти добровольной, ненасильственной, хотя впрочем именно с насилия, точнее с изнасилования все и началось.

Аня возвращалась домой с уроков музыки. Эти уроки заключались в двухчасовом терзании фортепиано, принадлежащего маминой подруге - тете Алле. Никакого удовольствия Ане это не доставляло, но мама настаивала. А раз мама настаивала, то значит так оно и нужно. Но мы немного отвлеклись от заданной темы.

Итак, Анна направлялась домой, причем в очень хорошем настроении. Ибо все было прекрасно - занятия кончились, погода отличная, птички поют, а главное - отношения с Андреем, с любимым Андрюшей развивались, как нельзя лучше. Вчера она впервые с ним поцеловалась, и поняла, что он будет первым и вероятно единственным мужчиной в ее жизни. Но получилось немного по-другому. Первый мужчина в ее жизни уже ждал за кустами. Причем ждал именно Аню. Почему? Это уже другая история.

Было уже поздно и на аллее никого не было, кроме Ани и Анатолия Сергеевича Вострикова, 35 лет, ранее судимого за кражу, а теперь намеревавшегося изнасиловать несовершеннолетнюю, и как оказалось впоследствии, абсолютно невинную девушку.

Она могла закричать, но не закричала.

Она могла убежать, но, как вы уже наверное догадались, не убежала. Это не стихи, а констатация факта. Страх парализовал ее. Когда незнакомый мужчина неожиданно появился из-за кустов, схватил ее и стал срывать одежду Анна онемела. И только в голове, как заклинание кружилась мысль: "Андрей должен был быть первым мужчиной в моей жизни".

Она попробовала сжать ноги, но насильник чем-то ударил ее по голове и девушка потеряла сознание. Когда она очнулась его уже не было.

А было только больно, мокро, липко и еще раз больно. "Андрей должен был быть первым мужчиной в моей жизни" - снова и снова повторяла Анна. Ее стошнило. Держась одной рукой за живот Аня пошатываясь побрела домой.

К несчастью дома никого не оказалось. Родители пошли в ресторан, на юбилей сослуживца отца Ани. Отец Ани работал в милиции и занимал там довольно ответственный пост.

"Андрей должен был быть первым мужчиной в моей жизни" - вывела Анна на клочке бумажки. Затем разделась, набрала теплую ванну и, взяв папин станок, перерезала себе вены. Причем не поперек, а вдоль, как учил ее любимый писатель Роджер Желязны. Сначала она глубоко разрезала руку от запястья до локтя, затем поддела открывшиеся вены и перерезала их одним движением лезвия. Вода тут же окрасилась в красный цвет. И с каждым ударом сердца жизнь уходила из Анны, а вода становилась все красней и красней. Было совсем не больно. Ей казалось, что она засыпает. И в последний раз сказав: "Андрей должен был быть первым мужчиной в моей жизни", Анна заснула навеки.