Виорел Каковяну: Рассказы

— Столько шума из-за этой Аглаи, товарищ Нестор. Разве это правильно?

— Да неужели из-за нее? — Нестор поднимает палец к потолку. — Вот из-за кого.

— А мы все распространяемся о нравственности, чуткости.

— Когда дело касается нас, Мария. Что это ты разговорилась? Поди выпей кофе.

Входит директор. У него бледно-зеленое лицо, словно он кого-то похоронил.

— Мария, свяжи меня немедленно со складом Главторга.

— А с ним нельзя связаться.

— Знать ничего не хочу. Быстро!

Секретарша выбегает. Нестор вскакивает и отступает к двери.

— Что, не будем покупать?

— Нет.

— А почему?

— Видишь, как трудно принимать решения, Нестор? Ты даже понятия не имеешь. Вот уж два дня, как генерального директора Армяну перевели из Главка. Мне только что об этом сообщили.

— Ну и денек, ну и денек! Где же он теперь?

— В другом министерстве. Так что ковер тут ни к чему.

— Это точно?

— Ну, хватит! А то рехнуться можно.

— Зря мы так все усложнили.

Директор достает из шкафа бутылку цуйки. Ставит два стакана. Они отпивают. Мария никак не может дозвониться в Главторг. Директор сидит без сил в кресле, ноги у него опираются на маленький столик возле дивана. Постепенно он успокаивается. Наконец, дверь открывается, и входит весьма довольный Спыну:

— Он внизу, в машине.

— Кто?

— Ковер, товарищ директор!

— Горе ты мое…

— Я взял ковер три на четыре, потому что размеров три на два у них не оказалось. Всего на шестьсот лей дороже…

— Отвези обратно. Немедленно!

— Это невозможно!

— Почему? Почему, горе ты мое?

— Склад опечатали. Неожиданная инвентаризация. А что такое? Что случилось?

— Нестор, в профсоюзной кассе деньги есть?

— Кое-какие есть. Но немного…

— Купишь на них этот ковер. Отнесешь куда хочешь — в отдел, в механическую мастерскую, на склад… Видеть и слышать о нем больше не желаю…

— А как же с Аглаей? — осмеливается спросить Нестор. — Цветы?

— Муж преподнесет ей цветы. Если захочет.

— Все же по десять лей собрать бы надо, — настаивает Спыну.

— Ладно, соберем. Только слышать больше не хочу в этом году о чьей-либо женитьбе или замужестве. Не то, ей-богу, подам в отставку, и все!

— А знаете, я бы хотел попросить у вас совета… Точнее, разрешения. А то как бы чего не вышло, товарищ директор. Если я все-таки пойду на свадьбу, прилично мне будет пригласить на танго товарищ Аглаю?

Директор цирка сидит за столом в своем кабинете. За окном — ясное августовское утро. Впереди — свободный день. Ни репетиций, ни обычной возни в цирке и за его стенами. Хорошо, что еще выпадают такие мирные мгновения. Тут появляется стройная, красивая, чем-то опечаленная секретарша. Увидев бледного, понуро сидящего директора, застывает на месте.

— Доброе утро, Джил. Что-нибудь случилось?

— Благодарение небу, ничего. Ты великолепна, Клаудия.

— А счастья никакого. Уж лучше бы наоборот.

Секретарша выходит, но тут же возвращается, надевая на ходу шелковый, цвета спелой вишни халат с белым воротничком.

— Что с тобой, Джил? Постарел, скучный какой-то…

— Что верно, то верно.

— Оставил бы на время цирк, отдохнул… Тебе надо забыться…

— Единственные в моей жизни спокойные и даже приятные минуты выпадают утром, когда я вхожу в цирк и убеждаюсь, что зверинец целехонек, звери здоровы, люди на своих местах — словом, все в порядке. А потом меня охватывает ужасная скука. Может, сваришь кофе?

— А обо мне ты не беспокоишься. Я, безусловно, не зверь, но и со мной может что-нибудь случиться. Как ты думаешь?

— Ну, конечно, конечно, Клаудия, — смеется директор. — Но, с моей точки зрения, у тебя огромное преимущество. Ты не импортная, за тебя не плачено валютой. Что бы с тобой ни случилось, никому за это не влетит. И заменить тебя — проще простого. А вот попробуй замени льва, тигра, слона. Влетит в копеечку..

— Смеешься надо мной?

— Ничуть. Это вы все надо мной смеетесь. Слышала, что мне вчера сказал клоун Фэнел? Спросил, какая разница между клоуном и директором. Видишь, ты тоже не знаешь. Оба заставляют народ смеяться. Только над клоуном смеются открыто, а над директором — у него за спиной.

Секретарша расхохоталась. Директор придвинул к ней ворох конвертов и просительно сказал:

— Отправь поскорее. Видеть их не могу.

— Опять пригласительные билеты?