неизвестен Автор - Девятнадцатый тик весны

- Да здравствует ПЛ/I!

Весь зал вскочил, вскинув руки, стены задрожали от ответного рева:

- Ура!!!

А Штирлиц уже спал, снились ему мониторы, русские 486-е и 586-е, снились ему голые девки из GIF-овских картинок, а он подглядывал за ними из под стола.

Сейчас он спит, но ровно через полчаса он проснется, чтобы продолжать свою нелегкую, нужную для Родины работу.

ГЛАВА 2.

В кабинете Мюллера стоял сейф, в котором Мюллер хранил файлы всех сотрудников Рейха. Он часто с любовью залезал в свой сейф за очередным файлом, чтобы пополнить его, восстановить Lost Cluster'ы, просто почитать или распечатать. Но последнее случалось редко, ибо Мюллер, как истинный коллекционер, не любил расставаться с файлами своих подопечных. Сейфы с файлами были почти у всех сотрудников Рейха, кроме Штирлица, но такого обширного собрания сочинений не было ни у кого, даже у самого Кальтенбрунера. Это было маленькое и невинное хобби шефа гестапо. В его коллекции были Вирт, Керниган и Ритчи, Клоксин и Меллиш, Кнут, Борман, Штирлиц и даже сам Кальтенбрунер.

Обергруппенфюрер сидел у монитора и нажимал на кнопку PgDn. По экрану листался файл Бормана, это был один из самых объемных файлов в его сейфе. Мюллер насвистывал арию Мефистофиля из Фауста и, нажимая F7, искал любимые строки.

Партайгеноссе Борман был мелкий вирусолог. Если Борману не удавалось написать какой-нибудь вирус, он считал прожитый день пропавшим. Если же получалось кому-нибудь нагадить, Борман засыпал спокойно, с доброй, счастливой улыбкой на лице. Любимая дискета Бормана, которая валялась в его кабинете, была заражена всеми типами вирусов, и поэтому всем приходилось ходить к Борману только с заклеенными дисками. Мюллер, у которого заклеек не было, от этого очень страдал. Однажды он имел неосторожность принести Борману Space Quest и был злостно заражен Dir'ом. Дискету пришлось отформатировать. С тех пор они с Борманом стали злейшими врагами.

Борман был любитель подкладывать кнопки на стулья, рисовать на спинах офицеров мелом слово "Basic", натягивать в темных коридорах сложные системы веревочек, споткнувшись о которые несчастная жертва в лучшем случае падала или обливалась тонером, в худшем - получала по голове лазерным принтером. Особенной любовью Бормана пользовались ватерклозеты. Какие только программы он не писал на дверях и стенах, а иногда перерисовывал из GIF непристойные картинки. Под одной из таких картинок он подписал "это Ева Браун". Фюрер оскорбился и поручил ему же, Борману, выяснить, кто это сделал. Два месяца все в Рейхе пресмыкались перед Борманом, а Штирлиц даже придумал версию, чтобы оградить себя от подозрений, что это сделал китайский вирусолог. В конце концов пострадал адмирал Канарис, который неосторожно выиграл у Бормана в преферанс его новую лаборантку. Лаборантки были второй страстью Бормана. Он то и дело увольнял одних и нанимал других, менялся лаборантками с Гиммлером, Шелленбергом, просил подарить лаборантку Мюллера, но Мюллер отказал. В Рейхе Бормана не любили, но побаивались. Кому же приятно видеть свое имя на стене сортира?

Борман был толст, лыс и злопамятен. А сам Борман в это время был занят делами. Испачканным тонером пальцем он намалевал на двери туалета надпись: "ШТИРЛИЦ - СКОТИНА И РУССКИЙ SYSOP". Удовлетворенно чмокнув, Борман дернул за веревочку и вышел. Он тщательно отформатировал диски и с чувством выполненного долга направился в свой кабинет. День обещал быть удачным.

В кабинете Борман открыл сейф, запертый на семь секретных замков и просунул голову внутрь. Вчера он повесил в сейфе табличку на русском языке:"Руским SysOp'ам смареть заприщено!" Кто-то красным тонером исправил ошибки и подписал: "Борман дурак". Борман достал русско-немецкий словарь, перевел и логически помыслил: "Кто-то исправил ошибки... значит кто-то залез в сейф... это не я... значит это русский SysOp... и плюс ко всему он лично знает Бормана. Следовательно, я его тоже знаю". Борман надолго задумался. Через полчаса он догадался поискать отпечатки пальцев. Еще через полчаса он их нашел. Видимо, русский разведчик ел бумагу. Катушка от рулона стояла тут же, в сейфе. "Здесь чувствуется работа Штирлица. Интересно, что сказал бы Кальтенбрунер?" Борман вздохнул. Со Штирлицем связываться не стоило, все равно что-нибудь придумает, еще и сам виноват окажешься. Это знали все. Борман еще раз вздохнул и достал из сейфа файл пастора Шлага. За пастором он следил давно и с интересом. Этот человек имел обширную женскую клиентуру. Пастор бегал за любыми женщинами: старыми и молодыми, красивыми и не очень, системщицами и программистками и наоборот, и женщины отвечали ему взаимностью, что Бормана, которого женщины не любили, очень удивляло и даже сердило.