Владимир Ланцберг - И петь нам, и весело петь ! (КСПшные анекдоты от Берга)

Ему обстоятельно объяснили, мол, совершенно несуразная девочка посягнула на такую песню.

-- И вы ее завернули!? -- оторопело произнес он. -- Она же автор!!!

Это была Марина Ливанова.

В чужом пиру...

Рассказывают, как занесло однажды Александра Розенбаума куда-то на юг, вроде бы в Ставрополье, к военным. И, как не раз с ним у подобной публики случалось, повезли его на полигон -- пострелять. Да не из ружья, а из пушки!

Ну, навел он ее на какие-то кустики и шарахнул.

И вдруг из соседних кустов выпрыгивает дед и, ругаясь страшными словами, бежит к ним. Он тут коз пасет, а они, понимаешь, скотину пугают. Так и угробить могут!

Вояки ему:

-- Дед, успокойся, смотри, кто к нам приехал: это же Александр Розенбаум!

Дед моментально меняет гнев на милость:

-- Какое счастье, как хорошо-то, мы так любим Ваши песни:

"Есаул, есаул, что ж ты бросил коня?.."

Средь бела дня.

Чем лучше песня, тем больше у нее авторов.

Право отцовства песни "Свечи" у Александра Лобановского оспаривает Петр Сулоев. Много раз ловили за руку Михаила Звездинского, присваивавшего себе чужие заслуги.

На песню Наума Лисицы (Киев -- Филадельфия) "Вальс в ритме дождя" тоже нашлись претенденты.

Короче, как рассказывает Борис Шлеймович (Киев --Винница), когда готовился сборник туристских песен "Люди идут по свету", его составитель Леонид Беленький спросил у Лисицы:

-- Н?ма, это точно твоя песня?

-- Моя.

-- А говорят, не твоя.

-- Ну, если кому-то от этого будет хорошо, пусть будет не моя.

-- Так и запишем, -- мысленно, видимо, произнес Леня Беленький, и песня пошла в печать как произведение анонимного автора. И с тех пор так и кочует -- сиротой.

Паровоз и состав... преступления.

Сергей Матвеенко рассказывает, как однажды сидит он в жюри Грушинского фестиваля, будучи уже маститым автором хита "Пошел от перрона паровоз..."

И приводят к их столику на прослушивание некоего молодого человека, а Сергею говорят:

-- Ты молчи!

И вот молодой человек рассказывает, как ехал он куда-то, и настроение было соответствующее, и под это дело сочинил он песню, которую и хочет представить:

-- Пошел от перрона паровоз!..

Тем временем приводят еще одного юношу, а Сергею снова говорят:

-- Только ты опять молчи!

И тот второй принимается излагать идентичную историю (первый же тем временем начинает беспокоиться, предчувствуя, что куда-то влип), и плавно переходит к той же песне.

Тут приводят еще одного соискателя, а Сергею снова говорят:

-- Потерпи еще немного!..

Чей?

"Галич" -- как известно, псевдоним. Раньше считалось, что Александра Гинзбурга. Теперь, выходит, не только.

Если взять в руки газету "Новые известия" за 2 февраля 1999 года, раскрыть на 5-й полосе и в рубрике "Теленеделя с Еленой Кацюбой" начать читать "Спросите Лившица", можно прочесть: "По крайней мере теперь в России появилась новая поговорка. На все проклятые вопросы ответ один -- спросите Лившица. Почти по Окуджаве: "Спрашивайте, зрители, спрашивайте, а вы, Лившиц, ничего не приукрашивайте...".

Несколько ранее известный тележурналист Андрей Черкизов приписал Галичу стихотворение другого псевдонима -- Наума Коржавина о том, как декабристы разбудили Герцена.

А одна газета поместила заголовок: "В октябре багрянолистом 19-го дня" (А.С.Пушкин)". Вот, небось, Юлий Черсанович гордился!

Или "Пушкин" теперь тоже псевдоним?

Кого несем, ребята?

Рассказывает Берг.

-- Московский слет 1979 года. Поляна, где проходит главный концерт. Я опоздал на него минут на пятнадцать, и сесть уже было совершенно некуда -все забито публикой. А из первого ряда мне машет рукой фонотетчик киевского КСП "Костер" Боря Шлеймович, мол, пробирайся сюда, я тебе местечко забил. И действительно, рядом с ним -- пустой пенопластовый коврик. Идти "как положено" -- значит, по ногам, головам и т.п. Но можно -- "как не положено", то есть, через "мертвую зону" между первым рядом и сценой. Зона эта, исполосованная кабелями микрофонов, колонок, питания, тщательно охраняется "хунвейбинами", сидящими перед первым рядом метра через три один от другого. Прорваться можно.

И вот я, выждав, когда отвыступает очередной участник, рванул из кусточков около сцены через зону и плюхнулся на Борин коврик. Сижу, балдею. Кончилась песня, подходят ко мне два "хунвейбина", один берет за руки, другой за ноги и тем же путем относят в кусты и аккуратно складывают. Ну, думаю, так мне и надо!

А тем временем к ним устремляется президент горклуба Игорь Каримов и что-то кричит, эмоционально жестикулируя при этом. Слышу вроде бы свою фамилию.