неизвестен Автор: Гусарский клуб

I (#26 - Грыжевский)

Рассвет застал гусаров скучающими. Кажется, все уже сделали, что

могли: и в "Веснушки" поиграли, и к лошадям сбегали по нужде и

даже дуелью развлеклись. Труп застреленного на дуели корнета

Маслова валялся тут же - на груде брошеных после "Веснушек"

мундиров. Скука висела в воздухе, неодолимая и густая.

"Поручика нет" - промямлил ротмистр Дундуев - "без него скучно".

"А и вправду, где Ржевский?" - поднял лицо из салата слегка

протрезвевший подпоручик Парашин.

Как бы в ответ на этот вопрос дверь с шумом распахнулась, и в

Клуб ввалился Ржевский, пахнувший шампанским и пиздой.

"Был всю ночь в борделе, господа" - затараторил поручик с порога.

"Двух почти насмерть заеб, так пока они отходили, стал в их вещах

копаться". Поручик попытался прикурить от французкой зажигалки,

но кремень только сыпал искры, а огня не было.

"Копался, копался" - продолжал поручик - "и откопал замечательную

вещицу". Поручик хитро улыбнулся и достал из кармана резиновый

член. Скуки как не бывало, гусары столпились вокруг члена и с

интересом его рассматривали.

"Хорошая штука" - улыбаясь молвил Парашин, приставляя игрушку к

заднице Дубровского.

"Это еще что" - загадочно молвил Ржевский. "Он еще и вибрирует

если вот эту кнопку нажать", - махнул рукой поручик, все еще

пытаясь добыть огонь из зажигалки. Восторгу гусаров не было

предела.

"Вещь отличная, что и говорить" - наконец подытожил Парашин,

"но, поручик, а что Вы с ним делать будете?" Гусары дружно

уставились на поручика. Тот отшвырнул в сторону бесполезную

зажигалку, молча налил в бокал водки, долил мартини, сунул в

бокал член и нажал кнопку.

"Да вот хоть коктейли мешать" - буркнул Поручик и, не вынимая

члена из бокала, прикурил у корнета Оболенского.

II (#10 - Кац)

Гусары собрались и решили узнать, у кого член больше. Спорят о

методе, решить не могут. Чуть до драки не дошло. Входит поручик

Ржевский.. Узнал о чем речь, усмехнулся и говорит,

- щас покажу, как надо мерить.

Берет бокал, наливает доверху, и положил туда член. Пол-бокала

вылилось наружу..

- Эврика, - приглушенно сказал понявшии корнет Одоевский.

- Хули, конечно эврика, - буркнул поручик Ржевский и, не вынимая

члена из бокала, прикурил у корнета Оболенского.

III (#5 - бен Аавром)

"Ну ни капли больше нет , господа! Ну вот, как бог свят!.."

Плачущий буфетчик стоял, забившись в угол между обломками

зеркального шкафа и стеной, прикрытой истерзанными обоями некогда

зеленого цвета. Нос его был уже кем-то основательно разбит, да и

губа размерами своими свидетельствовала о недюжинной

требовательности нынешних клиентов. "Нет больше ни капли

ничего...во всем городе... И не будет до самого ледохода. Нешто я

тому виноват, господа хорошие... Как перед богом говорю

последняя бутылка пива была ... вон... господину поручику в бокал

вылил." Все немедленно обернулись. На полу перед молчавшим в углу

поручиком Ржевским стоял огромный пивной бокал. Сквозь нечистые

стенки его тяжелым янтарным блеском светило пиво. Золотые зайчики

играли на поручиковых рейтузах. Казалось нет в мире силы,

способной остановить сейчас господ офицеров. Казалось, встань

между ними и бокалом сам святой Георгий-победоносец - меч и щит

его превратятся в мелкие щепки, сметенные нечеловеческой жаждой

пива. "Пива! Пива!" стонали гусарские души. "Пива!" - вторили им

воспаленные глотки, потрескавшиеся губы и пересохшие языки.

"Пива!" Но поручик молниеносным движением оттянул резинку рейтуз

и, вывалив внужительных размеров член, хорошо известный всем

полковым лекарям от Петропавловска до Вильно, быстро и без

всплеска опустил его в бокал. Кружевные хлопья пены оседали на

его волосатых яйцах. "Человек! Пиво запишите за мной" буркнул

Поручик и, не вынимая члена из бокала, прикурил у корнета

Оболенского.

ТУР 3 - "...сказал облеваный Поручик, вылезая из оркестровой ямы."

I (#20 - бен Моше)

Полковая маркитантка Яма Оркестрова рожала очередного ребенка.

Собравшиеся вокруг нее старые гусары спорили - чей же это

ребенок.

- Чей бы он ни был, он уже гусарский поручик! - сказал

растроганный полковник.

- Если заорет, когда родится, значит мой, - сказал известный

своей скандальностью Дубровский.

- Если обделается сразу же, значит мой, - сказал трусоватый

Оболенский.

- Если начнет бить ручками и ножками, значит мой, - гордо