Константин Мелихан - Правдивые истории сивой кобылы

- Может, поедем ко мне?

- Давно пора! - проснулся Горшков. - Может, я вас тогда уж и под руку возьму? Я сразу хотел предложить, да подумал, что это будет не совсем удобно.

- Под руку?

- Нет, к вам - домой.

Квартира была однокомнатная.

- Сразу видно - женщина живет, - сделал вывод Горшков.

- А как вы догадались?

- Чисто у вас.

- А у вас что, окурки на полу валяются?

- Нет, на полу не валяются, - обиделся Горшков. - Но в раковине можно найти. Мокрые, правда.

- Но можно подсушить!

- Кстати, о планировке. Туалет имеется?

- Вообще-то - да. Вторая дверь.

- Вас понял. Запомним на будущее.

Горшков прошел в комнату, а Зина метнулась на кухню.

- Коньяк будете? - крикнула она.

- Ну, раз ничего другого нет... - сказал Горшков.

Зина вернулась с коньяком и двумя грейпфрутами в тарелке, похожими на грудь Венеры.

- А чего коньяк не полный?

- Отмечала свой день рождения.

- Плохо, наверно, отметили?

- Почему?

- Так не допито.

- Эта третья была.

Горшков налил себе и Зину не забыл.

- Как говорит Костя Мелихан, поднимая тост за даму: "Дай бог - не последняя!"

Горшков сразу осушил свою рюмку и тут же наполнил снова. Зина грела свою в маленьких ладонях.

- Может, включить музыку?

- Ага! - обрадовался Горшков и поперхнулся коньяком. - Делать-то все равно нечего.

Зина врубила магнитофон.

- Пугачиха! - сказал Горшков и откинулся в кресле. - Моя любовь!

Зина взяла его за руку:

- Потанцуем?

- О, белый танец! - сказал Горшков и попытался допить коньяк. - Дамы приглашают кавалеров.

- А есть еще голубой танец, - сказала Зина, убирая из рук Горшкова рюмку. - Кавалеры приглашают кавалеров.

Зина протанцевала с Горшковым до конца всю песню, а потом завалила его на диван, предварительно дернув ногой на себя нижний край.

Выйдя на улицу, Горшков машинально посмотрел на часы: вся процедура заняла сорок минут. "Да, - подумал он, - бухгалтеры ценят свое время!"

На другой день позвонил Спиридонов:

- Ну, как?

- Нормально, - ответил Горшков. - Только я не понял, кто кого - я ее или она меня?

- Ну, если не забеременеешь, значит, ты - ее!

Джентльмен на вечер

- Фигурка - оближешься! - говорил по телефону Зарецкий. - Роден, бронза!

- Девятнадцатый век, сто кило? - спросил Макс.

- А шутки свои дома оставь! Скромней надо быть. Стань джентльменом хоть на вечер. А то прошлый раз ты уже пошутил.

От прошлого раза у Макса осталось яркое впечатление. Фонарь между глаз. Он там все за красоткой одной ухлестывал змеевидной. Потом ее спросил: "Можно вас проводить до дома?" Она ему в ответ: "У меня дома муж". А он - ей: "Так до моего дома". Ну и засветила ему. Как ее муж научил. На секции айкидо.

...Когда музыка начала щекотать ноги и все полезли из-за стола, Зарецкий подвел Макса к смуглой.

- Майя, - представилась она.

"Ацтек", - хотел представится Макс, но, как велел Зарецкий промолчал.

- А тебя-то как звать? - спросил Макса Зарецкий, будто видел его впервые.

- Максимов, - ответил Макс после некоторого раздумья.

Он уже хотел пригласить Смуглянку на танец, как вдруг к ним подскочила пожилая, сорокалетняя, с бандитской челюстью, и, схватив его за руку, капризно воскликнула:

- Почему мы не танцуем?

Макс вяло поплелся за ней.

- В прошлой жизни я была мужчиной, - сообщила она ему.

Даже ухом он почувствовал от нее запах сайры.

"Обезьяной ты была в прошлой жизни! - подумал Макс. - И ею же в этой осталась!"

Смуглянка уже танцевала с каким-то в клетчатом пиджаке, но улыбалась Максу. Когда хохотнула, Макс понял, что улыбается она не ему, а глупым россказням клетчатого.

Музыка прекратилась, и Макс тотчас же отлепился от Челюсти. Но она крикнула:

- Женский танец!

И снова прижала Макса к себе. Так, что его шея оказалась у нее между грудей.

Скинула туфли. Но все равно была пока выше Макса. Стала крутиться волчком под поднятой ею же Максовой рукой. И так же заставляла крутиться его.

Наконец, и эта жизнеутверждающая музыка умерла.

- Почему мы такие грустные? - спросила Челюсть Макса, не выпуская его из рук. - Может быть, я смогу развеять эту грусть?

Макс знал, что ответить, но не знал, как сказать.

- Курите?

- Нет. Колюсь, - не сдержался он.

Десятимесячным животом она втолкнула его в пустую комнату и там с умным лицом закурила.

- Вы были женаты?

"Началось!" - подумал Макс. И ответил:

- Не был.

- Почему? Это настораживает!

В комнату заглянула Смуглянка, но увидев Челюсть, сказала:

- Пардон!

И исчезла.