неизвестен Автор - Подборка из юмористического журнал 'Magazin' 1996-97 годов

Виктор ВЕРИЖНИКОВ

ГОД БЕЗ НОЯБРЯ

Год тот был жутко коротким. Ноября и декабря в нем вообще не было. Год закончился двадцать второго октября. Главное объявили-то только за два часа, в десять вечера. Так, мол, и так - по техническим причинам год заканчивается, завтра - первое января. Двадцать второго день такой стоял солнечный, градусов шесть было в плюсе, листья еще не все облетели. То есть за елкой можно было съездить безо всяких сугробов, да и в магазин без сугробов удобней идти. И на тебе, не могли предупредить! Президент по телевидению выступил - дескать, я и сам узнал не раньше вас, ну, может на час только раньше, но, конечно, поздравляю вас с Новым годом, желаю всячески и так далее... А назавтра вместо двадцать третьего - действительно первое января: сугробы, снег, лыжи, спешно доставаемые, кубинская революция. Абонемент в бассейн на ноябрь - тю-тю! Билеты на кошачий концерт в Филармонии - тю-тю! -- А у меня отпуск с пятнадцатого ноября должен был начаться, -- жаловался сосед. - Отпуск я ведь всегда с пользой проводил. Врач знакомый мне что-то такое вкалывал, и я на весь месяц - в летаргический сон. Разве не полезно? Так-то скучно, не знаешь. чем заняться - а тут хоть выспишься. Компенсация-то хоть будет? -- спрашиваю. А мне отвечают - достойные люди, дескать, в ноябре в отпуск не ходят, но компенсация все же будет, только. конечно, денежная. А на что мне эти деньги? У меня месяц сна украли! Третьего января объявили: по техническим причинам завтра не четвертое января, а опять первое. И опять новогодний праздник, и кубинская революция. А тридцатого апреля говорят: извините, завтра опять апрель начинается. Трава была уже зеленая, а тут все снова: мокрые дороги, жалкие почки на деревьях, даже снег кое-какой кое-где. -- А зарплата? А квартплата? -- спрашивает народ. -- Зарплата, -- отвечают. - будет вам еще раз выплачена, конечно. - Но и квартплату придется еще раз внести. -- А вот я. спрашиваю, -- двадцать седьмого. в восемь вечера, шурину морду набил. Так что - синяки исчезнут? И можно считать, что ничего не было? -- Пожмите вашему шурину руку, попросите его не сердиться, считать, что синяки исчезли. Но в чисто физическом смысле - они, конечно, не исчезнут. Что сделано - то сделано. Что сломано - то сломано. Дано в морду - значит дано. И ничего не вернешь назад. Явления природы - это явления природы. А поступки людей - это поступки людей. Да... В июле было пятьдесят девять дней, зато в июле только два: первое и второе. Недели были по восемь дней: между пятницей и субботой появился еще один день - шестница. Но самих недель было меньше. А все-таки, несмотря на два апреля, больше месяца из моей жизни украдено! Сейчас 2040 год, недавно мне исполнилось 85, и уже, пожалуй, пора подводить первые итоги. Я так мало успел в жизни, и поделом шурин на той неделе набил мне за это морду. Ядерная физика, как известно, давно запрещена, аномалий времени больше не наблюдается (все-таки поступки людей и явления природы немножко связаны!) Но мне до сих пор жаль этого месяца. Сколько бы я сделал, если бы его у меня не украли! -- Ни черта бы ты все равно не успел! -- заявил шурин. Месяц! Да у тебя столько раз был год и без мая, и без августа, и неделя без вторника, и день, скажем, из двадцати часов всего. Потому что ты это время черт знает на что тратил! У меня, правда, тоже десяти лет в жизни не было... (Он отсидел за занятия ядерной физикой). Считал я, считал - действительно, лет тридцати у меня в жизни не было. Стало быть. мне только пятьдесят пять? Может быть, паспорт подделать? Но эти морщины, эта сгорбленная спина... И, господи, как трясутся руки...

Андрей ВОРКУНОВ

* * *

-- Крещендо, товарищ! -- Спасибо, геноссе! А то я не очень знаком с этим местом. Мне ваше, мон шер, замечание лестно, я вижу: вы -- дока по этим вопросам. Напутствие мастера -- это немало, особенно, если оно и по делу, я чую: по вам заскрижали анналы, хоть нынче, смотрите, толпа поредела. Но это -- пустое, ведь мы с вами выше, нам с вами не к спеху, пусть лет через двести, пусть лет через триста потомки услышат и скажут: "Крещендо, товарищ маэстро!" И мы им ответим достойно и веско: -- Идите в болото, ребята-потомки, нам вечная вечность -- толстуха-невеста, не надо пред ней лебезить или комкать. С очами навыкат идти и сморкаться в прибрежное золото бархатных кресел, лишь ангелов пенье, да запах акаций, да вздутые жилы, да крест (или крестик)...

* * *

Шумахер кричал, но Молчанер -- ни звука, и это явилось достойным ответом, Шумахер скулил и кого-то аукал, Молчанер сопел и плевался при этом. Шумахер таращил пустые глазницы, Молчанер прикрыл дальновидные очи, Шумахер желал поскорее жениться, Молчанер до этого был неохочим. Они не сошлись, как вода с керосином, они уважали друг друга не очень, один из них был Горлоденера сыном, другой -- современным советским рабочим