Андрей Налин - Последние приключения Винни-Буха и все

- К Саве пойдем?

- Ой, мы вчера у нее были.

- Может, тогда к Кролику-алкоголику?

- Ой, нет, мы у него тоже вчера были.

- Или, может, к Ё?.. Тоже нет. Его вчера забрали в менты.

- Винни, а кто такие вменты?

- Не кто, а что. Это когда пьяных ослов сажают в клетку.

Друзья задумались.

(Менты, Питачок, - это когда бандюкам выдают государственные автоматы, - ответил Ё на тот же вопрос, когда вернулся из ментов. Понятно, сказал Питачок. На самом деле он не понял ни одного слова. Точнее, понял три: это, когда и выдают.)

Как вы уже, наверное, догадались, жизнь в Волшебном Лесу (его еще иногда называют Стоакровым Лесом) сильно изменилась. С тех пор, как Кристофер Робин навсегда покинул его, прошло много лет. Точнее, лет, зим, осеней и весен. Жара, холод, слякоть сменяли друг друга много раз.

Все это не шло на пользу обитателям Леса, сделанным из мягких, но не очень прочных материалов.

Кристофер Робин жил своей взрослой - то есть не очень счастливой жизнью. Все-все-все - своей. Но когда бывший мальчик из книжки в своей взрослой жизни начал выпивать, а потом все больше и больше, все больше и больше, нечто подобное стало происходить и в Лесу.

Может, это как-то было связано с тем, что Кристофер Робин давно уехал из дома на краю Волшебного Леса, а на другом его краю появилась Станция. А может, и нет.

Во всяком случае все это нужно помнить бывшим мальчикам. Да и девочкам тоже. Представьте себе жирную, пьяную, взлохмаченную Барби с подбитым глазом. Бррр...

- Ой, Винни! - вдруг радостно вскрикнул Питачок. - Нам никуда не надо идти! У меня есть ризлинг!

- Доставай его скорее!

- Не могу. Он у меня в доме...

- Так беги скорее туда!

Питачок надел вязаную шапочку и убежал домой за рислингом. А Винни повалился на диван и стал размышлять о том, почему он не отправился вместе с ним и теперь вынужден ждать. Как-то само собой получилось, что он начал снова сочинять. И сочинил следующее:

Если бы не было утра,

Жить было бы даже можно.

Если бы не было вечера,

Не стоило б вовсе жить.

С рифмами этим утром не складывалось. С размерами, впрочем, тоже.

x x x

Однажды ранним утром, когда в Волшебном Лесу стоял Жуткий Сушняк, Питачок бежал по тропинке за рислингом для своего друга Винни-Буха.

Правда, бежал он не очень быстро. И даже наоборот довольно медленно. А точнее, тихо брел. И даже чаще не брел, а сидел на разных пеньках и кочках, пытаясь отдышаться и откашляться.

При этом от долгого знакомства с Винни в голове у поросенка вертелись какие-то медвежьи мысли.

Ризлинг тоже называют сушняком, - думал он. - А если слово одно, почему им называют прямо противоположные вещи? После сушняка бывает Сушняк. А от Сушняка сушняк помогает.

- Ох! - сказал он по-винни-буховски и медленно побежал по тропинке до следующего пенька.

Выбегая из дома Буха, он хотел помочь другу, а подбегая к дому Питачка, знал, что первым делом нужно помочь себе.

А дома у него как раз стояли три бутылки сухого белого вина, которое Питачок называл ризлингом (хотя на этикетках могло быть написано что-то другое). А Ё почему-то называл красненьким.

Эти три бутылки остались с самого Дня Рождения Питачка, потому что тогда он их перед самым праздником спрятал, чтобы сделать сюрприз, когда все кончится. Но ничего не кончилось, потому что гости столько всего нанесли, что кончиться не могло, но зато из-за этого всего он совершенно забыл, куда их спрятал.

Впрочем, он не помнил и где их нашел. И когда.

А еще нужно сказать, что бутылки эти были открытые. То есть не совсем, а так, слегка заткнутые вытащенной пробкой. Самому Питачку с этой операцией было не справится, и со Штопором ему всегда помогали друзья.

Кстати, такие неполнозаткнутые бутылки были удобны, если выпить нужно было срочно. И теперь, как только Питачок вбежал в дом, он сразу захлюпал кислым прохладным вином. В животике у него потеплело, в головке посветлело, а в целом - отпустило.

А через минуту он летел вперед (или назад) по тропинке, прижимая к брюшку бутылку и распевая на неотчетливый мотив две строчки из стихов Винни-Буха:

Летом - вино!

Осенью - все равно!

Правда, иногда на пути попадались знакомые пеньки и кочки, и тогда он их осторожно обходил, чтобы не разбить стеклянную бутылку. Ну, и заодно из нее отхлебывал.

Он отхлебнул один раз.

И еще один.

И еще много раз по одному разу.

А потом почему-то бутылка стала совсем легкой.

- Ой-ой-ой, - сказал Питачок. Дом Буха уже был виден из-за деревьев, но вина осталось в лучшем случае треть.