Юрий Мартынов - Теплые рукавицы

Анна Павловна — переводчица, знает двенадцать языков. Но, выйдя на пенсию, работу на дом брать не может: болят глаза, даже в очках читать трудно. Когда приятельница советует ей готовить... абитуриентов для института, она соглашается с удовольствием. Мало того, что занятия позволят не бросать любимого дела, она будет постоянно общаться с молодежью, которой, увы, совсем не знает.

Ученики, рослые девочка и мальчик, приходят одновременно, оба в джинсах и белых куртках. «Акселераты», — пугается переводчица. Здороваются, знакомятся.

— Раздевайтесь, ребята. На улице дождь, выпьем чаю, а потом приступим к занятиям, — предлагает хозяйка.

Разлив душистый чай, она устраивается поудобнее и только хочет спросить, сразу ли они нашли ее дом, как мальчик удовлетворенно изрекает:

— Кайф!

Девочка кивает.

— Это вы о чае? — спрашивает догадливая хозяйка. — Нравится?

— Отпадный чаек, — подтверждает мальчик.

Девочка кивает.

Анна Павловна, хоть и считает, что «отпадный» — это довольно-таки сомнительный комплимент чаю, решает не придираться к детям.

— Пейте на здоровье, — любезно потчует она.

Ребята с удовольствием пьют чай, рассматривая кухню и друг друга.

— Значит, вы намерены поступить в институт? А как у вас с английским в школе? — интересуется переводчица.

— Без оперения, как череп марабу, — смущается мальчик.

Девочка кивает.

Воспользовавшись паузой, Анна Павловна собирается задать несколько вопросов относительно их интересов и увлечений, но мальчик опережает ее.

— Бундесовая? — спрашивает он, пощупав рукав кофточки своей соседки.

Девочка кивает.

— Прикольная кофтенка, — уважительно говорит паренек.

— Ждала эту кофтенку до упора, — рассказывает девочка. — Толкнул мне ее один хипповатый биржевик.

— А я на рысях колотнул маг. Врубаешь диско — отпад! — сообщает мальчик.

— Диско — прикольная музыка, — поддерживает девочка.

Анна Павловна встает из-за стола.

— Я вас на минуту оставлю, — извиняется она и выходит из кухни, где не затихает разговор, непонятный переводчице с двенадцати языков. Возвращается Анна Павловна с букварем.

— Начнем первый урок, молодые люди. Однако займемся не английским, а вспомним азы русского. Откройте, пожалуйста, тетради. Пишите: «Мама мыла раму...»

Мальчик мрачно:

— Обвал!

Девочка кивает.

ОТ АВТОРА. Перевести беседу подобных акселератов на человеческий язык по техническим причинам невозможно. Исследованиями издержек акселерации занимаются педагоги, социологи, психологи, филологи и т. д. Именно они, я думаю, при желании осилят эти обноски жаргона.

Меня навестил дальний родственник Ивин. Сидим, беседуем о чемпионате мира по футболу. И, пожалуйста, неприятность: в квартире свет погас. Достал и зажег свечку. Была она довольно изящной — эдакая маленькая пирамидка. Ивин, человек увлекающийся и любознательный, взял ее, внимательно осмотрел и задумчиво произнес:

— Пирамидальная, ну прямо кипарис. Жаль палить такую редкость. Тем более коллекционировать свечи сейчас — хобби интеллектуалов.

Он загасил свечу, бережно завернул в газету и унес, оставив меня в темноте.

Через месяц он позвонил по телефону, спросил с надеждой:

— Слушай, прошлый раз в твоем кухонном шкафу стояла бутылка из-под шотландского виски, верно?

— Верно. Супруга приспособила ее для подсолнечного масла.

— Вы с ума сошли!

Ивин примчался на такси и забрал бутылку, приговаривая:

— Ценный экземпляр, придется отмывать, однако, потрудиться стоит: коллекция бутылок сейчас — хобби интеллектуалов.

Говорят, сейчас хобби интеллектуалов — коллекционировать дачные раскладушки. У меня она есть. Не дожидаясь визита Ивина, отвез к нему домой. Он бурно выразил радость, а потом загрустил:

— На днях узнал от одного осведомленного интеллектуала, что скоро войдет в моду коллекционирование птичьих яиц. Живу мечтой: первым в городе купить яйцо страуса. У тебя нет знакомых работников зоопарка?

Виталий Рябушкин страдал от любви так сильно, как никто никогда не страдал. Скажи ему лучший друг, что это — преувеличение, он, натренированный самбист, штангист и бадминтонист, отлупцевал бы обидчика. Анюта... Ее черные глаза превращали его в мякиш. Когда она пошла танцевать с Анатолием (первый красавец четвертого курса), Виталий чуть не задохнулся от ревности. Он сбежал вниз, на улицу и там страдал без пальто на весеннем промозглом ветру. В окне дискотеки метались огни и силуэты, и она была там. Отчаянию Виталия не намечалось конца. Он бросился в кафе, выпил стакан сока типа портвейн и почувствовал себя умным, дерзким, неотразимым.