неизвестен Автор - Салон 1-67 - Сборник любительских околоюморных текстов от Anekdot,ru

Звезда Вифлеемская... (Этюд) Замуж она вышла сразу после монастыря, где воспитывалась. Знаете, есть такие кислые, не боевые девочки, с глазами, как у ночных зверьков, которые все норовят в угол забиться и поскулить в подушкуї Вечно они плетутся в сторонке и не убегают, когда их догоняют - стоят, как вкопанные, и смотрят замершими глазами на поднятый кулак - даже стукнуть противно и приходится кидать камнем. Такие никогда на уроке не поднимают руку, а в столовой сидят над тарелкой до последнего - голову в плечи вберут и рот им не разжать, а как что, так бледнеют и со стула сползают на пол. То есть, пара - тройка таких на заведение и все - снижаются показатели. Они все норовят куда-нибудь забиться - за лопухи у забора, где дырочка в доске желто-зеленаяї Луг смотрел в глазок бесконечного дощатого забора и видел теплый серый глаз в трепещущих ресницах, прильнувший, как доверчивый зверек, и ласкающий траву, ромашки, синее небо. Ну, в общем, понятно про детство-отрочество. И замужество было какое-то невнятное - за соседа по коммунальной квартире немолодого фотографа. В сундуке у него лежали шляпы с перьями, стеклянные бусы, веера, шали - достались от дедушки, который тоже был фотографом и держал костюмы для дам, желающих сделать художественный портрет. И еще ребенком она часами перебирала желтоватые кружева и нитки тлеющих под оранжевым абажуром бус. Фотограф вскоре умер, оставив молодую жену беременной. Она родила, как и жила - в своей комнате, одна: приготовила горячую воду, чистые простыни, бинтыї улыбнулась крику ребенка. Одела мальчика в кружевную рубашечку и атласную ленточку на запястье. Убрала свои волосы ниткой бус, накинула на полнеющую грудь белую шаль. Со светлым лицом взяла на руки младенца. Они в безмятежности ожидалиї Зря взошла звезда - волхвы не пришлиї

**** Сегодня плыли облака, Сорвался ветер, струились мысли сквозняком на свете приюта было не дано. Опять в небрежности твоей сквозит усталость... Я о смирении просила не досталось... Вползает на небо пустыня холмами, а прежней жизни миража нет с нами. Татьяна Ахтман

Смерть - кроткое слово. Путь к ней намного длинней. С первым криком младенца песок утекает вниз.. Ты идешь, надевая броню из чужих идей, Ты считаешь, что все так важно, - чего ни коснись! Но однажды ты коснешься траурных лент.. Посмотри: покой окончателен, ночь нежна... Кровь - как мост между болью и спутанной ниткой вен, Жизнь - как жажда крови и как война.. Так воюй со смертью за время, которого нет, За клочок надежды, за детский крик во дворе, За последнюю истину, за последний обед, за последний закат, погашенный в декабре! Кто здесь воин, способный ждать и терпеть? Смерть - она приходит со стороны спины, И она подкрадется, как только ты бросишь петь, Решив, что твои песни уже никому не нужны.. Только поздно ползти обратно - ты уже есть, Ты уже отмечен ею, а смерть - хороший стрелок. Помнишь, в тире, - как звенит пробитая жесть? Только в этот раз не тебе нажимать на курок.. Ты - коняшка на стержне своих понятий и слов, У тебя нет шансов - ты куешь свои удила. И, быть может, тебя бы спасла, как всегда, любовь, Но твоя любовь слишком долго тебя ждала... Ольга Погодина

Голос. Мороз по коже. Сердце рывком - и в пропасть. Режущих фраз обрубки. Линии обрывать ты теперь голосом можешь, двери захлопывать, и телефонные трубки инеем покрывать. Голос, который был мнеї Знак бесконечности. Пальцы на трубке немеют. Двери захлопнуты. Помнишь, как мы любили шепотом чушь плести по телефону вечеромї Это теперь не ты. Хочешь мне сделать больно голосом этим зимним? Страсти остатки чтобы прежней - по проводам?.. Боль не бывает большей. Это анестезия нас от любви и злобы спасшие холода. Stef

Окна смотрят в закат Окна, словно экран, освещенный с востока, Как квадратные лампы среди фонарей, Смотрят прямо в закат и живут одиноко, Изнутри отражая проемы дверей. Если серый закат - мои окна стальные Отражают свинцовые тучи и дождь. Мы тогда в одиночестве словно хмельные, В хрупкой памяти хмурый октябрь и Вождь. Если праздник в душе - и закат как малина, Переливами синих, как птиц, облаков. Вспоминаю : июль, пахнет сено, рябина, И все кружит над клевером рой мотыльков. А бывает закат словно цвет апельсина, Как оранжевый конь над сугробом летит. Я январь вспоминаю и гарь керосина, Под старинной иконой лампада коптит. Только черный закат опасаюсь увидеть Взрывы бомб из окна и руины домов. Я тогда вид на запад готов ненавидеть В свете свежих решений верховных умов. АД (Александр Джуминский)