Александр Никонов - Листопад

Оба сидели в приемной Ходько, вызванные им с утра пораньше для доклада.

- Не заводитесь опять, Николай Палыч, лучше подумайте, что генералу скажете.

- Я тут ночью придумал одну комбинацию. Вернемся с доклада, вместе покумекаем.

Адъютант снял трубку, взглянул на них и офицеры, встав, одернули френчи и пошли к резной двери бывшего директорского кабинета.

Войдя, оба синхронно щелкнули каблуками. Ходько это любил.

Викентий Валерианович Ходько вышел из-за стола, протирая пенсне. Во всем его облике было что-то от доброго дядюшки, а не от офицера.

- Ну-с, я вижу успехов никаких. Враг работает в этих стенах... Поймите, господа, я вызвал вас обоих в нарушение субординации, поскольку задание это весьма деликатного свойства поручал вам обоим.

- Мы понимаем, ваше превосходительство, - Ковалев осторожно подбирал слова. - Но кое-какие успехи у нас есть. По крайней мере сейчас мы точно можем сказать, кто шпионом не является.

- Вы шутите, господа?

- Мы сузили круг до пяти человек, провели комплекс мероприятий и, думаю, что в ближайшее время... Нам известна даже кличка агента у красных.

- Медленно, медленно, господа. Может быть, вам нужна помощь? - Генерал прохаживался по кабинету, и офицеры провожали его взглядами.

- Ваше превосходительство, нам кажется, что не стоит расширять круг посвященных.

- Я тоже так думаю и рад, что наши мнения совпадают, - кивнул Ходько.

- от если бы только убрать текучку. Заедает. Снимите с нас листовки и саботаж. Хотя бы станцию.

- Текучка, голубчик, всех заедает. Что ж, это жизнь. Я подумаю, что тут можно поделать, подумаю.

Генерал еще раз прошелся по кабинету, мягко ступая сапогами по ковру.

- Ну и сколько вам еще нужно времени?

Штабс-капитан и поручик переглянулись.

- Максимум месяц, - выдохнул Ковалев.

Поручик молча кивнул.

- Ого! - Ходько не скрыл удивления. - Целый месяц?

- Максимум, ваше превосходительство. Думаю, при удаче справимся быстрее.

- Ладно. Постарайтесь, постарайтесь, господа.

- Разрешите идти?

- Погодите. Еще не все. Я вызвал вас, штабс-капитан, не только поэтому.

Ковалев насторожился.

- Представьте себе, штабс-капитан, сегодня явился ко мне для представления по случаю прибытия в наш город некий подполковник. Прибыл он сюда с целью формирования отдельного полка с прямым пока подчинением Ставке. Я так полагаю, что и для строительства укреплений, если красные продавят фронт.

Ковалев смотрел на генерала с возрастающим недоумением.

- Из разговора выяснилось... ну то есть подполковник просил оказать возможное содействие, а я по-мальчишески хвастался кадрами и упомянул в том числе вас, как перспективного офицера, - Ходько строго глянул на штабс-капитана. - Может быть и незаслуженно! И тут выяснилось, что Николая Павловича Ковалева он знает. Попросил проводить его к вам, но я решил, что удобнее будет пригласить вас. Заодно и послушать про успехи моего перспективного офицера.

Ходько прошел в угол кабинета и открыл внутреннюю дверь, ведущую в помещение для отдыха. За первой дверью показалась вторая, звукоизолирующая. Отворив и ее Ходько заглянул в комнатку.

- Господин подполковник, ваше недолгое затворничество завершилось, мы закончили делиться секретами и устраивать выволочки. Прошу вас, милейший. Ваш приятель здесь.

Подполковник еще не показался в проеме двери, как Ковалева озарило, и лицо его вспыхнуло улыбкой. Алейников!

- Дима!

- Колька!

Друзья бросились навстречу друг другу и обнялись, хлопая друг друга по спинам. С Алейникова слетела фуражка, но он даже не заметил этого.

- Живой, черт!

- Живой, живой. Здравствуй, брат!

- Растроганный этой встречей Ходько снял пенсне, поморгал глазами. Поручик Козлов открыто и широко улыбался.

- Ну ладно вам, как барышни, - с напускной строгостью сказал генерал. Идите отсюда, отпускаю вас до обеда. Вон у Хмельницкого посидите. Идите. И помните мою просьбу поторопиться.

Выйдя из приемной в коридор, Ковалев спохватился.

- Да! Я же вас друг другу не представил, - он обернулся к Козлову. Это мой друг, ныне подполковник Дмитрий Алейников. А это - поручик Олег Козлов, весьма способный офицер, прирожденный контрразведчик.

Козлов неопределенно хмыкнул.

Они сидели за столиком пустого ресторанного зала и перебивая друг друга говорили, рассказывали, стараясь втиснуть в несколько коротких предложений годы жизни и поток событий.

Дважды официант подносил по бутылке вина.

Алкейников рассказывал о службе на Кавказе, о Бессарабии, где воевал. Потом воевал в Малороссии с Петлюрой. Потом снова Кавказ. Своя специфика. Дашнаки, мусаватисты, бакинская нефть. Оттуда через Царицин по Дону в Воронеж. А теперь вот здесь, формирует полк.