Эдуард Мхом - Хорошая жена (The Good Wife). Жгут!

— Никто не делал. Мы находимся в странном мире после 11 сентября. Никакие правила здесь не применимы.

— Дэнни невиновен.

— Поэтому он и на свободе.

— После того, как его пытали.

— Подожди, ты думаешь, сейчас кого-нибудь пытают, при твоем друге Обаме?

— Разве тебе не нужно на твою новую высокооплачиваемую работу?

— Они отложили начало на неделю.

— Как же. По-моему, у тебя нет никакой новой работы. Ты как одна из этих мамочек, что притворяются беременными.

— И часто ты с подобным сталкиваешься?

— Полагаю, вы бы хотели, чтобы я отказал в возбуждении дела, мисс Локхарт?

— конечно, Ваша честь.

— На каком основании?

— На том основании, что как же еще мне проводить полдня по четвергам, если не здесь, с вами троими?

У вас такой внушительный голос, когда вы так тихо говорите. Прямо мороз по коже.

— Знаешь, я… сказала маме что ухожу в новую фирму.

— О, Господи. Хочешь, я позвоню ей и скажу, что ты облажалась?

— Не пытайся меня приободрить.

Сексуальность — это значительная часть нашей культуры, которую изображают в кино, журналах и на ТВ. Однако на рабочем месте сексуальность легко может превратиться… в сексуальные домогательства. Так нечестно.

Даже слова, сказанные с намерением сделать комплимент, могут создать неблагоприятную рабочую среду.

— Быстро ты добралась.

— Да, есть такая штука, называется машина.

— Что за важное дело?

— Мой компьютер опять выкидывает штучки. Знаю, это звучит не так уж важно.

— Боб — коммунист?

— Бен. И Бена я бросила. Это новый. Хал.

— Ты встречаешься с теми, у кого имя длиннее одного слога?

Да, кличка Кличка только все путает.

— У нас проблема. Они думают, что раскрыли дело.

— Понятно.

— Нам нужна… пауза?

— Ты хочешь взять паузу?

— Боюсь, даже если мы так скажем, никакой паузы не будет.

— Слушайте, это была шутка. Я был тогда студентом.

— Да, но это шутка про оральный контакт с Санта-Клаусом. И выражение лица Санты только вредит делу.

У каждого кандидата в возрасте до 40 есть дурацкое фото, сделанное в колледже его придурковатым приятелем.

Ничто не является абсолютно хорошим. Чем старше я становлюсь, тем больше осознаю это.

— Это не имеет ничего общего с политикой Малви и с его моральными принципами.

— Да ладно, "обслуживать" Санту не аморально?

— Это не настоящий Санта, это статуя. И вообще Санты нет, так что и пениса не было.

Раньше я умел гадать на политической гуще, теперь я с трудом понимаю, почему люди здороваются со мной по утрам.

— Кэри, послушай, что я скажу, ладно? Я никогда не говорила этого раньше, но сейчас скажу это тебе. Ты готов? Я не лесбиянка.

— Я знаю много людей, которые не были кем-то, пока не встретили Калинду.

— Что мы можем сделать для тебя?

— Горите в аду вы оба. Страдайте каждый день своей жизни, думая обо мне.

— Это что, учительница?

— Да.

— Она выглядит, как девушка Бонда.

— Она учит пятиклассников.

— Наплевать, она не похожа на учительницу. Они не станут слушать, если она будет так выглядеть.

— Капитан Мойер, у вас есть возражения против гражданских представителй обвиняемой?

— Нет, Ваша честь. Мы это приветствуем. Хотя и за столом защиты немного тесновато.

Я знаю, что план был в том, чтобы через мистера Гарднера добраться до его клиента-наркоторговца, но я считаю, через мистера Гарднера мы должны добраться до… мистера Гарднера.

— Вам говорили когда-нибудь, что у вас механический голос?

— Что? Нет, что вы имеете в виду?

— Один из этих банковских голосов, который говорит вам, что ваш звонок очень важен и на него ответят в порядке поступления звонков?

— Ну, ты поймешь, когда поймешь.

— Глубокомысленно.

— Хлеб занимал важное место в пирамиде. Теперь он причислен к зерновым.

— И что нам делать?

— Объединить наши лоббистские усилия.

— Не поможет. Сейчас все вертится вокруг овощей.

Илай, знаете, как поступить вежливо, когда умираешь? Взять лопату самому.

— Я в состоянии позаботиться о своей жизни.