Михаил Задорнов - Пиар во время чумы, или Кому на Руси жить?

Ярчайший пример скроенного по западным лекалам спектакля, о котором много и шумно говорили и в Москве, и в Петербурге, — супермодная постановка «Ромео и Джульетты». Герои весь спектакль ходят голые, купаются в бассейне, разговаривают друг с другом по мобильному телефону. Решив по традиции пошутить, после спектакля я подошел к гордому своими «находками» постановщику-«портному» и спросил не без ехидства:

— Если Ромео и Джульетта во время всего действия вели переговоры по мобильникам, почему перед тем, как покончить с собой, Джульетта не позвонила Ромео?

Шутка смеха не вызвала. Режиссер слишком серьезно относился к себе любимому. Не моргнув глазом, объяснил мне, нерадивому:

— Ромео был вне зоны действия сети!

А теперь порадую интеллигентных людей несколькими столичными афишами. Или огорчу тех, у кого чувство юмора еще не развилось до состояния предохранительного клапана. Каждая из этих зазывалок сгодилась бы для популярной в советское время рубрики «Нарочно не придумаешь», с которой начинали читать сатирический журнал «Крокодил».

Детский спектакль « Семь гномов». (Детям до 18 лет смотреть не рекомендуется.)

« Царевна-лягушка». (Триллер. Новое прочтение.)

Молодец режиссер! «Царевну-лягушку» по-новому прочитал. Неужели она у него сделала операцию по изменению пола?

« Преступление и наказание». Достоевский. (Увлекательный детектив, в котором скинхеду Раскольникову… не дает покоя старушка-наложница!)

Я бы сразу сбежал со спектакля, в котором главная героиня — старушка-наложница. Может быть, Раскольников поэтому ее и зарубил?

И наконец, пожалуй, самый сногсшибательный столичный спектакль, поскольку с ног сшибает даже его афиша:

Московский концептуальный театр. Римейк по сказке Евгения Шварца « Голый король ».

Описание спектакля в Интернете: «Тело голого короля становится лакомством для кровососущих насекомых. Неожиданно оказывается, что это не насекомые, а очаровательные девушки-хулиганки. И сказка сразу приобретает второй, более привлекательный смысл. Заслуга режиссера не в том, что все актеры играют голыми, а в том, что он умудряется раздеть даже зрителей!»

Спектакль называется… Прошу читателей меня извинить за документальную правду, но из песни слова не выкинешь… Набрали воздуха в грудь?.. « Сосущие вместе»!

Когда я рассказывал со сцены об упомянутых выше спектаклях, я был уверен: ничего более оскверняющего классику придумать невозможно. Однако ошибался. Пермский театр оперы и балета побил все рекорды театральных извращений, поставив оперу Бизе «Кармен»… по-пермски! Не путайте с ветчиной. Ветчина — по-пармски. А «Кармен» — по-пермски. Видимо, следующая постановка будет называться «Пермская обитель».

Нет-нет, сам я этот спектакль, слава богу, не видел, зато получил множество писем, в которых о нем рассказывали зрители. Одно из писем привожу практически без сокращений:

«Здравствуйте, Михаил Николаевич. Всем трудовым коллективом до сих пор находимся под впечатлением после посещения Пермского академического театра оперы и балета. Решили было приобщиться к прекрасному, послушать оперу «Кармен». Культурный шок наша делегация испытала уже в первом действии, когда па сцене появились декорации банно-прачечного комбината и трое голых мужчин начали мыться в душе. Один из них украл мыло, за что был тут же избит своими недомывшимися друзьями. После душа все эти герои начали дружно качать мышцы, используя тренажеры, которые стояли почему-то в тех же душевых. В следующем действии на сцене появились унитазы и писсуары. Их та же троица использовала по назначению после тренировки. Причем смыва предусмотрено не было. Кстати, руки они тоже не мыли. Раковин для мытья рук на сцене не было. Сплошная антисанитария. Главный герой — тореадор — оказался по сценарию известным спортсменом-боксером. Довольно щуплого телосложения, чем особенно выделялся на фоне приглашенных для массовки качков. По сцене бегала девушка лет двадцати с ранцем за спиной, и Хозе, на вид лет пятидесяти-шестидесяти, представлял ее как свою школьную подругу. Публика подсчитывала, сколько же лет несчастный провел в каждом классе школы. Спектакль называется «Кармен: женское, мужское». Видимо, по аналогии с «М» и «Жо». Однако сантехническим оборудованием на сцене почему-то пользовались только мужчины. Хотя понятно: основная публика сегодня в театре — женщины. Вероятно, режиссер заботился о них, мол, им это должно быть особенно интересно.