Сергей Прокопьев - Ключик на старт (рассказы)

Кока оставил вопрос без внимания. Он опять, судя по затуманенному взору, направленному в окно, был далеко-далеко...

ВЫСТРЕЛ В НОЧИ

Мошкину поручили доставить совершенно секретный документ в Москву, в главное управление ракетных войск. Такую государственную тайну, беззаботно посвистывая, на кармане не повезешь. В первом отделе запечатали документ в пакет, а все одно - одному транспортировать не положено. По инструкции: дай сопровождающего. И не абы кого, друг Кока Патифонов - точно не подойдет. Нужен ВОХР-боец. На заводе они исключительно, за исключением начальника, были женского пола.

К Мошкину приставили такого охранника, что Кока, увидев его, затопал двумя ногами от досады - не он везет документ. Смазливая была красотка, и где-то в сумочке пистолет.

Мошкин супругу не стал посвящать в деталь, что командировка сопряжена с охранницей. Да и не обязан был. Режимное предприятие не зря режимное. Знаешь - держи за зубами, не знаешь - не суй нос.

Неразлучной, согласно инструкции, парочкой Мошкин с бойцом ВОХР поехал в аэропорт. Как только парочка осталась без кабэвских и заводских свидетелей, Мошкин развязал язык. Такая красотка рядом. А куда она, собственно, денется? Инструкция железная: охране ни на шаг от пакета, а значит - от Мошкина. И охранница вела себя на балабонные разговоры Мошкина не как солдафон в юбке, да была в крепдешиновом платье. Смеялась, строила глазки...

А впереди Москва, в которой ни одна собака их не знает. Зато он знает одну тихую гостиницу в Филях... "Пакет бы как-нибудь ухитриться сразу не сдавать, - сладко мечтал Мошкин, - чтобы подольше не расставаться..."

Идя навстречу тайны пожеланиям, рейс отложили на пять часов, а потом до утра.

На что смешливая красотка с пистолетом проявила бойцовский характер: война - войной, а ночлегом, командир, обеспечь.

"Нет уж, нет уж, - заявила, - валяться на аэропортовских лавках не буду!"

Отпустить ее на ночевку Мошкин мог только с пакетом, следовательно - с собой, секреты ни в чьи руки, даже вооруженные, передавать не положено. А куда везти их охранницу ночевать? Это еще не Москва с гостиницей в Филях...

- Поедемте к нам в общежитие, - глядя на мучения командира, предложила красотка, - соседка сегодня на дежурстве...

Мошкина бросило в жар:

- Разве у вас нет вахты? - спросил, сдерживая распространение жара в окружающее пространство.

- Есть, но по пожарной лестнице залезете на второй этаж, а там через окно.

Мошкина бросило в холод. Он представил, как с секретным пакетом на груди его застукивают лезущим в окно общежития бойцов ВОХР, где все сдвинуты на неукоснительном выполнении режимных требований. Позор! И прощай родное предприятие.

От этой перспективы Мошкин отказался.

- Тогда думай, Чапай, думай! - гонористо сказала боец ВОХР. - Я здесь спать не обязана.

А где обязана? Домой ее везти Мошкин думать боялся. Тамарка у него такая: на улице взгляд на чужой женщине задержишь - получишь скандал. И вдруг заявиться ночью с красоткой! Про пакеты, секреты и пистолеты рассказать не успеешь - полетишь с лестницы вместе с ними.

Ничего умнеe не сообразил, как везти наседающую на него с ночлегом на простынях охранницу к теще, которая была крайне удивлена, открыв в половине двенадцатого ночи зятю с красоткой.

- Так и так, - объяснил зять пиковую ситуацию, - выручайте, мама.

"Мама" принялась в уме решать вариацию знаменитой задачи о перевозке через реку волка, козы и капусты. В данном случае надо было решить, как оградить ночью зятя от этой бесстыжей козы из ВОХР. Тещу было не свернуть с убеждения: все мужичье - волки на счет чужих женщин, все время в лес с ними норовят. А эта ВОХР так и стрижет зятя глазами. Поэтому стелить им надо строго в разных углах. Жила теща в малосемейке. И настолько "мало", что жилой площади было раз два и обчелся, и столько же - нежилой. Коридор - абы дверь открыть, в кухне тоже вдвоем не разойтись. Как ни крути, разные углы в этих хоромах были впритык. Впору зятя с собой на диван укладывать. Дак не поймет. Пришлось уступить ему мягкий диван. Козе и себе постелила на полу.

Наконец, улеглись. Теща начала засыпать, как вдруг вспомнила цыганку, нагадавшую когда-то смерть от человека с ружьем. Вся личная жизнь через это была наперекосяк. Муж, зятя родной тесть, первые десять лет супружества в тире ни разу не стрельнул и вдруг хронически заразился охотой. Хоть зима, хоть осень, аж трясется, дай пострелять в какую-нибудь летящую или скачущую тварь. Удержу на его страсть не стало. А легко ли жить, когда над кроватью висит