Сталин шутит...

Все так. Имя вождя настолько слилось с понятиями советской Родины и советского народа , что осмеяние Сталина автоматически означало осмеяние каждого советского человека, всего советского вообще. А это было покушением на свободу и демократию подавляющего большинства населения, среди которого антисталинские анекдоты не приживались.

Этот факт невозможно соотносить с анекдотами о Хрущеве или Брежневе, сплошь язвительными и ругательными. Культы этих руководителей были огромны, но сами-то руководители были мелки. Их высмеивание как бы само просилось на язык. Это — одна из причин, почему за политический анекдот перестали наказывать.

К тому же с середины 1950-х годов берет начало десталинизация, которая лишь стимулировала внешних и внутренних разработчиков сего жанра к поиску новых анекдотных тем. Бессмысленность наказания стала очевидна советскому начальству. Руководители страны так отдалились от народа, что их высмеивание больше никого, кроме них самих, не касалось и не волновало.

Но многие и сегодня не осведомлены о том, что антисоветский политический анекдот почти никогда не является фольклорным творчеством. Это есть продукт, произведенный, расфасованный и выброшенный на рынок идеологическими лабораториями и институтами врага. Над научно разрабатываемыми «анекдотными» программами трудились хорошо оплачиваемые советологи, кремленологи, сталиноведы, сведущие в вопросах языка, литературы, истории. В основном это были выходцы из нашей страны. Кстати, мне как-то пришлось встретиться с претендующим на научное обоснование тезисом, что «в каком-то смысле сам анекдот как жанр — это еврейская традиция».

Главное же, на что следует обратить внимание: на Западе издавались многочисленные сборники анекдотов и карикатур с антикоммунистической и антисоветской начинкой, не считая публикаций в периодической печати. В США был выпущен трехтомник собрания антисоветских анекдотов. Материалы для них черпались из литературных и фольклорных источников едва ли не всех стран и едва ли не за все время существования письменности. Они, конечно, осовременивались и «приделывались» к конкретной советской политике, к соответствующей этнографии — русской, украинской, армянской, грузинской, чукотской и пр. Многие из этих авторов подвизались на западных радиостанциях, вещавших на СССР, где сему сочинительству уделялось самое серьезное внимание.

Словом, обманутые потребители, которые думали, что лакомятся натуральными новинками этого литературного и фольклорного жанра, на самом деле кормились его эрзац-заменителями.

Помните вдруг возникшую в послесталинское безвременье серию анекдотов о Чапаеве? А серии об армянском радио, о чукчах, о Штирлице? За всем этим стоял не народ, стояли они — сотрудники зарубежных спецслужб и пропагандистских аппаратов, их все увеличивавшаяся наемная и добровольная агентура внутри нашей страны. Каналы прозападной агентуры влияния были незаменимы для распространения сего специфического идеологического продукта. Это позволяло оперативно реагировать на менявшуюся политическую конъюнктуру.

Не зря в перестроечную пору и после нее появились публикации многолетних собирателей, а судя по некоторым данным, и сочинителей некоторых из баек. Речь о лицах с весьма однородными в этническом смысле фамилиями: Борев, Раскин, Барский, Фельштинский и др.

В ряде анекдотов образ Сталина и приметы его времени подаются точнее, нежели в иных исторических монографиях. Переоценивать документальность баек и правдивость описаний очевидцев не следует. Тем не менее определенную свидетельскую роль выполняют даже те шутки-прибаутки, которые я позаимствовал у вышеназванных собирателей, каковые вовсе не славятся своей объективностью.

Ослепленные антисоветизмом и антисталинизмом не воспринимают очевидного: остроумие Сталина — это еще и назидательные уроки. Недаром многие иронические замечания вождя становились буквально всенародными, превращались в крылатые фразы.

Пресловутые двойные стандарты сталиноненавистники применяют прежде всего по отношению к конкретным высказываниям объекта их ненависти. Юмористические сталинские высказывания преподносятся ими исключительно в качестве примера отвратительного цинизма и неслыханного жестокосердия. Зато, скажем, остроумие У. Черчилля есть для них эталон мудрости. А ведь этот высокородный господин мог изречь что-то наподобие: я уважаю Муссолини хотя бы за то, что он расстрелял своего зятя [2] Его дочь Эдда была замужем за министром иностранных дел графом Г. Чиано, замешанным в заговоре против дуче и казненным в 1943 г. . Причем любил повторять это в присутствии мужа собственной дочери, которого недолюбливал. Никакой мудростью здесь и не пахнет, только хамством.