Борис Ливанов - Следственный экспериМЕНТ. Записки из органов

— Так у нее муж недавно приехал из командировки, — охотно пояснил опер. — А у жены интересная болезнь. Он ее допросил приватно, и она сказала, что ее изнасиловали. Так что извини, но придется тебе «петушиный» угол обживать.

Подобная перспектива «дельца» очень не порадовала. И он с ходу предложил оперу сделку. Тот для виду поколебался, но согласился. Согласно этой сделке, задержанный признается в незаконном предпринимательстве, сдает склад со спиртом, из которого делают паленую водку. А милиционер убеждает заявительницу забрать заявление. Вот таким образом, в результате «домашнего видео», была пресечена деятельность сразу нескольких цехов по производству паленой водки.

В последние годы иностранные полицейские довольно часто стали приезжать к своим российским коллегам. Но если во время самых первых визитов западным представителям охраны порядка устраивали насыщенные программы, то в последнее время такие визиты подразумевают и неформальное общение.

Однажды в Петербург приехали немецкие полицейские. Их, как положено, провели по нашим лабораториям, познакомили с оперативными работниками из Главка, сводили в Эрмитаж и т. д. В конце концов дело дошло до посещений районных управления внутренних дел. Делегацию разделили на несколько частей, так что в каждой группе оставалось по 2–3 человека, и отправили «в свободное плавание» по разным РУВД. Само собой, с переводчиками.

Одному из райотделов повезло принимать у себя главу криминальной полиции одного из небольших городков ФРГ и его коллегу из отдела убийств. Немцы попались весьма симпатичные и понятливые. Не обращая внимания на внешний вид помещений в РУВД, они старались вникнуть в специфику работы русских милиционеров. И так они понравились начальнику криминальной милиции райотдела, что тот решил пригласить их к себе домой на ужин.

Подобные контакты не возбранялись, а даже, наоборот, поощрялись. Начкрим позвонил жене, предупредил, что через пару часов приведет иностранцев. Та достала заначку, пробежалась по магазинам, и к приходу гостей все уже было готово.

Особых изысков, конечно, гостям не предложили. Но тех изыски как раз и не интересовали. Усевшись за стол, выпив по стопочке под салатик, гости навалились на наваристый борщ. Едят да нахваливают, мол, какой вкусный борщ. И тут кто-то из немцев спросил:

— А из чего варили? — спросил по-немецки.

Переводчик из университета МВД перевел, и тут хозяин решил блеснуть своими познаниями в немецком, который учил в школе лет этак 30 назад.

— Хунд!

— Вас? — аж поперхнулись немцы.

— Хунд, — пояснил хозяин, но, видя, что гости оцепенели и побросали ложки, милиционер повернулся к переводчику, который тоже пребывал в некоем ступоре, — ну цыпленок.

— Господи! — выдохнул переводчик и, поспешив внести ясность, обратился к немцам: — Найн хунд, аус хун!

Немцы облегченно перевели дух, а потом заржали. И долго не могли остановиться. В конце концов выяснилось, что своими попытками продемонстрировать знание языка милиционер чуть было не отправил иностранных коллег в туалет облегчить желудок. Как, немного успокоившись, объяснил переводчик, хозяин дома чуточку перепутал слова. На вопрос «из чего сварен борщ» он хотел ответить «из цыпленка». По-немецки цыпленок — хун. Но, что-то перепутав, он сказал «хунд», а это слово переводится «собака».

Любой милиционер, работающий в уголовном розыске, просто обязан быть хорошим физиономистом и иметь хотя бы небольшие навыки психиатра. Чтобы распознавать сумасшедших, обивающих пороги отделений милиции с заявлениями о происках инопланетян или испытаний психотронного оружия. Если вовремя не распознать не вполне нормального заявителя, то у сотрудников уголовного розыска могут возникнуть весьма серьезные проблемы. Так получилось с героем нашего повествования.

Заявительница, на вид вполне приличная женщина «бальзаковского» возраста, пришла в милицию ранним утром. Дежурному она сказала, что ее пытались убить, и тот отправил женщину к оперу. А милиционер к тому времени находился на ногах уже больше полутора суток и соображал слабо. Видимо, поэтому он слушал заявительницу не очень внимательно. А думал лишь о том, как бы побыстрее закончить дежурство и поехать домой отсыпаться. В результате он принял заявление, зарегистрировал в журнале и отправился домой.