Леонид Богданов: Телеграмма из Москвы

-- Вот, Иван, как раз на тебя сшито! -- стали они вовсю расхваливать.

Иван только-только сбросил николаевскую одежду и как раз примерял демократическую. Самый момент подсунуть заваль, лишь бы не стесняться в восхвалениях.

-- Эх, друг Ваня! Что за вещь мы тебе даем! -- изголодавшимися соловьями заливались подмастерья. -- Здесь -- земля крестьянам; здесь -заводы рабочим; штаны на фасон "братство и свобода"; карманы огромные, чтобы класть в них сколько хочешь, по потребности; работать будешь мало, по способности. Кроме того, кто был ничем, тот станет всем!..

-- Как это так? -- не понял, но обрадовался Иван и от восторга раскрыл рот.

-- Очень просто. Сегодня ты -- ничто, а завтра -- все. Хи-хи, интересно?.. Бери скорее, а то тебя буржуазия обманет. Этот костюм предназначен тебе исторически, понимаешь, и-сто-ри-чески!!! -- восклицали подмастерья, не моргнув натренированным глазом.

В общем, таких заманчивых предложений Иван ни от кого никогда не слыхал и -- пока он предавался восторгам: "Эх, и жизнь будет!" -- подмастерья ловко напялили на него костюм.

Настала "эх, жизнь!" Ивану не вздохнуть, не повернуться, там жмет. там коротка. Костюм оказался куда хуже николаевского. Стал Иван выражать недовольство:

-- Не подходит мне эта хламида!

-- Ничего, -- суетятся вокруг него подмастерья, -- костюм правильный, да сам ты неправильный! Надо тебе подогнать себя под костюм, тогда все пойдет, как по маслу... Втяни здесь частнособственнический инстинкт, -- это пережиток проклятого прошлого... Поясок затяни потуже. Туже!.. Еще туже!.. Ты теперь сам хозяин и должен кушать поменьше. А здесь у тебя не хватает классовой сознательности. Видишь, как мешок висит? Выпяти! Ну, вот, теперь все отлично. Скажи спасибо!

-- Спасибо!

Стоит Иван в неестественной позе. Что надо, втягивает; где надо, выпячивает. Но все равно не подходит ему одежонка. Рукава такие, что можно только от себя рукой двигать, а не к себе. Штаны "братство и свобода" узкие, ноги скованы словно кандалами. Огромные карманы "по потребности" пустые, как турецкий барабан, потому как -- социализм, все принадлежит народу. Отдельный человек -- не народ: ему ничего не положено. Заскучал Иван.

-- Ничего, -- говорят подмастерья, -- потерпи год, все станет на свои места, и тогда -- молочные реки и кисельные берега...

Прошел год, второй, третий идет, а что ни день, то все хуже и хуже. Стал Иван по-серьезному вырываться из проклятой одежды, вот-вот освободится.

-- Подожди, Ваня!.. Что ты делаешь, самый передовой и умный?! -заплели языком кружева подмастерья. -- Тебе принадлежит будущее. Жизнь забьет ключем: солнце второе соорудим, реки повернем вспять, горы с севера переставим на юг и наоборот. А пока -- маленькая заминка, потому как капиталисты мешают. Получи четверть фунта хлеба в день, а через год...

-- Пошли к чорту!!! -- взревел Иван, и подмастерья сразу же стушевались.

-- Что же, сделаем шаг назад. Сними-ка, Ваня, на время пиджачек.

Легче Ивану без пиджака стало. Хоть штаны и давят, но все же показалось Ивану, что свобода полная. И за пару лет, работая по старинке, Иван восстановил здоровье.

Тем временем подмастерья, вкусив сладкой жизни за счет Ивана, решили, что с бородатым не стоит особенно считаться. Мало ли какая блажь старику в голову приходила, так из-за него теплых мест лишаться? Стали они костюм перекраивать, и у каждого свой вкус. Пошли споры.

-- Ты что это рукав к воротнику шьешь?

-- То есть развитие науки!

-- Ах, ты ж, правый уклонист! Рукава к спине шить надо!

-- От левого уклониста слышу!

-- Дурак!

-- Сам дурак!

-- У-У-у!!!

Пока еще жил старший подмастерье споры не перерастали в драку, а как он помер, так и пошло...

-- Бей!.. Режь!.. Коли!.. Утюгом его, утюгом!!

Левые и правые дерутся, крушат друг другу головы, выпускают кишки. И нашелся среди них не левый, не правый, а просто хитрый, который понял, что дело не в том, как какой рукав пришить, а дело в том, чтобы пиджак был покрепче, тогда и положение подмастерьев станет крепким.

-- Ну, что ты с этими дураками сдэлаешь?! -- проговорил он, глядя на перекройщиков, помог им взаимно друг друга уничтожить, стал главным хозяином, набрал себе подчиненных и суровыми нитками прошил весь костюм.

-- Надэвай, Ваня!.. Теперь все правильно, все вражеские искажения переделаны! -- и напялил на раздевшегося Ивана жесткую робу.

-- Нэ крычи, -- предупреждает он, -- за границей еще хуже живут. Они тэбя раздэть хотят -- защищаться надо. Надуй индустриализацию, выпяти коллектывызацию, нэ ешь, нэ пей, все на оборону! Отстаивай великие завоевания, иначе пропадэш...