Дёрдь Молдова - Рассказы

Рассвело, затем снова стемнело, но минута молчания все еще продолжалась, она не была прервана и тогда, когда в учреждение прибыл новый директор и попросил всех сесть или разойтись по домам и отдохнуть. На его слова никто не откликнулся, хотя все были бы рады покончить наконец с этой минутой молчания, однако каждый боялся, что его возьмут на заметку: именно он сел первым.

Две недели спустя — поскольку понадобился актовый зал — новый директор погрузил неподвижно стоящих людей на грузовик (они были абсолютно неподвижны, при желании их можно было бы даже прооперировать) и отправил в больницу. Так как здесь их не приняли, он пристроил всех в одном из залов Музея Самой Новейшей Истории.

С тех пор там и стоит Заколдованная Контора, за красным веревочным ограждением, они держатся за спинки стульев, вперившись в стену, на которой уже давно не висит портрет товарища Брандта. Сторож рассказывает, что по ночам они вздыхают, ноги у них подрагивают, они словно бы и хотят сдвинуться с места, но потом скосят глаза друг на друга и снова продолжают стоять строго и неподвижно.

Перед справочным окошком Государственного внешнеторгового банка стоял маленький робкий человечек:

— Простите, пожалуйста, я насчет автомобиля...

— Товарищ Лукулл Киш, седьмой этаж, один миллион восемьсот тысяч четыреста четырнадцатая комната.

Человечек поднялся на седьмой этаж к Лукуллу Кишу.

— Добрый день, я Бела Робоз, учитель средней школы. Простите, пожалуйста, я насчет автомобиля...

Лукулл Киш протянул ему экземпляр размноженной инструкции:

— Пожалуйста, здесь вы все найдете.

Робоз внимательно прочитал инструкцию и с легким поклоном возвратил ее обратно:

— Простите, пожалуйста, но здесь нет ничего по моему вопросу.

— Как так? Там точно указано, какую пошлину следует уплатить за новую машину и какую за подержанную.

— Простите, но речь идет как раз о другом. Я хотел бы не получить, а отослать автомобиль.

Лукулл Киш уставился на учителя:

— Послать машину? Кому? Куда?

— Моему дяде, Сэму Робозу, в Ред Хилл, штат Кентукки, США.

— Вы хотите послать автомобиль в Америку?

— Простите, а что в этом такого? Мы с женой оба педагоги, нам сейчас повысили зарплату, словом, грех было бы жаловаться на жизнь. Мы собирались поменять наш «трабант [1] Марка малогабаритных легковых автомобилей с пластмассовым кузовом, выпускаемых в ГДР. ( Здесь и далее прим. перев. ) » на что-нибудь побольше, но жена говорит мне: «Послушай, Бела, давай купим «москвич», а нашу машину подарим дядюшке Шаму».

— А дядюшке Шаму не хватает именно вашего «трабанта»?

— Вы просто представить не можете, как он будет рад. Ведь там у них тоже не все миллионеры! Вот и дядюшка Шаму наш довольно бедный, каждый день обедает на благотворительной кухне и все в разных городах. Приходится много ездить. Вот мы и подумали, что наш маленький «трабант» ему как раз будет кстати.

Лукулл Киш почесал в затылке и произнес ту универсальную фразу, которая никогда не бывала чревата никакими последствиями:

— Знаете что? Оставьте адрес, мы вас известим.

Служащий передал документы начальству, которое — поскольку подобных случаев в его практике еще не встречалось и требовалось принять самостоятельное решение — тотчас внесло это дело в Выморочную ведомость. Дела, занесенные в эту ведомость, решались только в одном случае — в случае смерти клиента. А до тех пор надо было лишь следить, чтобы они спокойно лежали на своем месте, поэтому премия архивариусу выплачивалась в зависимости от толщины слоя пыли на каждом досье.

Однако Робоз не сдавался, он приходил вновь и вновь, интересовался своим делом и в конце концов его просьбой были вынуждены заняться.

— Товарищи, необходимо решить, что для нас важнее, — так сформулировал проблему председатель комиссии. — Предположим, мы скажем «да», тем самым, пусть только на один «трабант», но мы усилим империализм, с другой стороны, трудно переоценить пропагандистский эффект подобного жеста: ведь теперь мы не только получаем автомобили из-за границы, но и посылаем их туда. Поэтому я предлагаю пока не давать разрешения на отправку автомобиля, но в газетах поместить сообщение, что якобы разрешение это было дано. В зависимости от реакции общественности определится и наша позиция. У нас будет возможность поменять решение на прямо противоположное или вообще отменить его.

Реакция общественности превзошла все ожидания. Уже на следующий день после скупого информационного сообщения венгерских газет его комментировала вся мировая пресса. Приведем лишь две выдержки из многочисленных откликов: