Игорь Астафьев - ПЕРПЕНДИКУЛЯР

"Союз нерушимый республик свободных!.."

Никифорыч подумал, что ослышался. Это было похлеще Галактиона. Тени прошлого? Мелодия, правда, не сопровождалась никакими словами, но их было и не надо. Никифорыч грузно сел на табуретку и опустил голову на руки.

Нет, он не обрадовался и не испугался. Возраст был уже не тот. Ему вспомнился родной завод. Непритязательная обстановка его родного рабочего кабинета, чуть подхриповатое радио, самодельный телевизор с сенсорными кнопками ("последний писк" по тому времени) и его верные логарифмическая линейка и арифмометр, напоминающий механический кассовый аппарат с ручкой.

Удивительное дело: почему-то не припомнилось ничего дурного из той поры. Ни дубоватого секретаря парткома-месткома, умевшего связно говорить только две фразы, "Дорогой Леонид Ильич" и "В соответствии с указаниями ЦК КПСС". Ни всеобщего дефицита, ни уравниловки, ни КГБ-шных нюансов, пронизывающих всех и вся. Всё это почему-то не вспомнилось.

А вспомнились бескорыстная жажда новых научных открытий, радость от очередного успешного запуска в производство нового военного прибора, аналогов которому, конечно же, не было ни в одной "стране империалистического лагеря".

Естественно, всякий такой успех был запланированно приурочен парткомом-месткомом к какой-нибудь идеологической дате. Но это опять же теперь как-то не всплывало в памяти, а сразу вспомнилась та хорошая радость, которую ни к чему приурочить просто невозможно.

Вспомнились походы в лес на деревянных, вручную просмоленных лыжах, отечественные шоколадные конфеты "Ассорти" (которыми все тайно гордились, не меньше чем полетами в космос), палки полукопченой колбасы, выдаваемые во вторую очередь передовикам производства и в первую - партхозактиву (от чего они не становились менее вкусными). Но опять почему-то вспоминались только те, кому всегда доставалось "во вторую очередь".

Наверное, это было естественно для таких людей.

Из забытья Никифорыча вывел громкий и какой-то радостный стук в дверь. Он вздрогнул, медленно поднялся, привыкая к действительности, и отодвинул засов, сделанный из металла, предназначенного исключительно для спутников и подводных лодок.

На крыльце стояли Михалыч и Николаич. Николаич впереди, Михалыч чуть сзади. Вид у них был такой, будто им неожиданно и сразу открылись все тайны мироздания и к тому же они находятся сейчас в ожидании всего лишь формального подписания уже подготовленного приказа об их назначении. Одного - наместником Бога на Земле, другого - его заместителем. Кого именно кем - понятно.

– Ну здравствуй, товарищ Никифорович!- неестественно поздоровался Николаич, а Михалыч сказал нейтрально: "Здравия желаю."

– Здорово, мужики,- ответил Никифорыч,- заходите, раз пришли.

Николаич по-хозяйски зашел в комнату и вдруг каким-то театральным движением плеч сбросил с себя драненький тулупчик, который сразу же на лету успел подхватить Михалыч. Под тулупчиком обнаружился костюм, сидевший на Николаиче как на хроническом сколиознике из-за навешанных на него множества металлических побрякушек.

Среди них можно было заметить все советские "юбилейные" медали, значки "Участнику всесоюзного съезда служебных собаководов-любителей", "Заслуженный врач-гинеколог", и даже пришпиленный, видимо, по недосмотру значок рок-фестиваля 1970-х годов "Тебе, Партия, наши песни!".

Пейзаж дополняли отглаженные брюки, заправленные в валенки.

Михалыч выглядел не хуже. Старая парадная форма подполковника милиции, видимо, уже не была предназначена к её прямому назначению и поэтому Михалыч смотрелся в ней как отставной Дон-Жуан на пенсии, облачившийся в свой первый свадебный костюм пятидесятилетней давности.

Валенки, подобно генералитету, он позволить себе никак не мог, поэтому был обут в форменные черные туфли, в которые по пути набилось изрядное количество снега. Из-за того, что Николаич шел по узенькой тропке впереди, а Михалыч семенил сбоку и сзади.

Все сели. Никифорыч согрел чаю. Помолчали.

– Ну как дальше жить будем?- нарушил тишину Николаич.

– Это в каком смысле?- не понял Никифорыч.

– Ну как в каком?! Хватит этого раздрая и беспредела! Необходимо срочно восстановить законность, правопорядок и наладить идеологическое воспитание трудящихся масс.

– Так точно,- сказал Михалыч.

– Что это с вами?- удивился Никифорыч.

– Ничего,- фальшиво сказал Николаич.- Просто мы решили, что пора налаживать нашу жизнь.