Андрей Кайсаров: Славянская и Российская мифология

Сии и многие другие сокровища долго уже скрываются, будучи написаны не а'lа Voltairе, или а'lа Sterne, но а'lа… Что ж из того следует? — Что у россиянина в девятнадцатом веке нет еще совсем российской истории! Но он получит ее, получит под правлением кроткого Александра.

Прежде нежели скажем что-нибудь о судьбе славянской мифологии, заметим теперь нечто о самом богоучении со всевозможною краткостью.

Верно не было у славянина с самого начала столько богов, сколько наконец у него явилось. История человечества показывает нам, что до того еще, как человек не знал искусства делать себе изображения богов, чтил он некоторые предметы, предлагаемые ему природою. С удивлением взирал он на огненный шар, катящийся над его головою, стоял у порывистого ручья, шумно ниспадающего с горы в долину, чувствовал приятное дуновение воздуха, изумлялся, был вне себя от восторга; он не примечал, чтобы существо, подобное ему, всем этим управляло. Тут стал он в первый раз умствовать о чудном мироздании: солнце, вода, ветер — казались ему существами особенной и притом высшей, нежели он сам, природы. Изумление его перешло в почтение и боготворение. Не так ли думали персы и перуанцы? Не так ли и поныне еще думают самоеды и многие другие народы? Так думал и славянин, и боготворил огонь и воду. Сам. того не зная, познакомился он с чувствами зла и блага: иногда был он целый день несчастлив на охоте, а на другой день чувствовал он физическую боль. Он не усматривал тому причины, и думал, что есть какое-то злое существо, которое находит в том удовольствие, чтобы ему вредить. В другой раз поймал или убил он необыкновенно много дичи — душа его была отверста для радости; он столь же мало примечал тому причины и создал себе доброе божество. Так произошли у него Белбог и Чернобог, без сомнения древнейшие божества, какие знал славянин. Впоследствии ему не довольно было сего малого числа богов своих: он творил себе беспрестанно новых; каждая новая потребность приносила с собою новое божество, и таким образом произошло то множество, которое мы скоро увидим.

Общежитие породило гениев, конечно гениев по тогдашнему вкусу. Храбрость и благоразумие были [привлекательны; в людях, отличавшихся сими достоинствами, примечали какое-то сходство с вымышленными божествами; и так вообразили, что они им родственники. По тому самому в вышеупомянутой песне воинству Игореву и повествуется о внуках Дожбога. Таким же образом в этой песне Боян, древнейший известный русский стихотворец, именуется внуком Велеса.

Простая жизнь доставляла грубому славянину много праздных часов — ему пришло на мысль испытать свои силы в образующих искусствах. Первое, в чем он здесь успел, было конечно не Медицейская Венера; но он может быть не меньше радовался своей работе, как Пракситель и Апеллис восхищались своими творениями. Скоро потом одушевил он свои идеальные божества, и тут стала уже некоторая система царствовать в его баснословии. Хотя славянин в образующих искусствах никогда не доходил так далеко, как греки и римляне, однакож нельзя оспорить у него некоторую степень совершенства. Истуканы, вырытые из земли в Прильвице, доказывают, что наши предки довольно были искусны, умев даже чертами лица изображать характер божества. О Световиде говорил нам Саксон Грамматик, что он имел вид глубокомысленный; Сива, по описанию господина Маша, отличалась приятною физиономиею, а Чернобог страшною и т. д. Что касается до вещества, из какого составлялись сии изображения, то это было дерево и металл. Из дерева были вероятно деланы все русские истуканы богов, так как и по большей части на острове Рюген. Для сего выбирали всегда самое крепкое дерево, потому что такие изображения долгое время были боготворимы на открытом воздухе. Что ноги Световидовы были сделаны из другого дерева, нежели самая статуя (см. ниже): то причина сему состоит вероятно в понятиях, какие имели люди о сем божестве. Из металла сделаны все истуканы, вырытые в Прильвице. Большая часть их составлены из смеси металлов и содержат много серебра, так что некоторые выдерживают пробу от двух до десяти лотов серебра. Впрочем сомневаюсь я, справедливо ли то, что истуканы Радегаста и Золотой Бабы вылиты были из золота. На всех изображениях, описанных господином Машем, находится везде имя божества, какое представляет изображение. Некоторые истуканы были вместе сделаны из дерева и из металла; так у Перуна, в Киеве, сделанного из дерева, были железные ноги. Вид истуканов был свойствен грубому народу, боготворившему сии изображения. Необыкновенною величиною старались всегда выражать силу божества; в Арконе большая часть богов были сплошь огромного виду, что у некоторых из них епископ Абсалон не мог жезлом своим достать до бороды. У немногих была одна только голова; но щедрые славяне дарили им по три, по четыре, даже и по пяти голов. Может быть хотели они через то изобразить всеведение богов своих, но верно не думали они никогда о святой Троице при образе Триглавы, хотя иные так и думали объяснить три главы сей богини.