Александр Асов - Славянские сказы для детей. Тайна Волшебной горы. Перо Алконоста

– Мы ещё встретимся! – воскликнул Ярослав. – А сейчас к Линке!..

Тотчас упала кисея занавеса и так прервалась связь между Страной снов и явью… И все поняли – наступил антракт.

Дирижёр Морфей устало опустил руки и уселся на вращающееся сиденье.

И тут магистр Мартин Маргус (по отчеству Морфеевич, как мы помним), подойдя к отцу, тронул его за плечо.

– Это был он? Опять?.. Тень?

Морфей кивнул:

– О да… И он очень силён… Марабель в его власти. Сам Мерлин служит ему… И мы не можем более рисковать – это последнее представление…

– А как же быть со спящей царевной? Мы должны пробудить её сейчас же… Несмотря ни на что… – напомнил магистр.

– Только не проси об этом у меня! – усмехнулся владыка снов… – Я усыпляю, но не бужу!..

– О да… И у меня, между прочим, тоже не особо получается будить…

– Ну, а это поправимо… – Морфей не переставал улыбаться. – С нами тот, кто пробудит и её, и всех нас… если пробудится сам…

А тем временем волшебник Мерлин… Или как его теперь лучше называть?

Моральф? Да, так… Ведь он и сам забыл себя в столь долгом сне. Полторы тысячи лет его дух томился в заточении в пещере Волшебной горы. Это долго! Лишь искра памяти слабо мерцала где-то в глуби его зачарованной души…

А что поддерживало это мерцание? Память о Деве Озера, о русалке Лин. О той, коей он открыл сердце, стал учить волшебству. А она использовала сие знание и заточила его…

Затем он долго скитался во тьме Запределья, куда проникла его ещё теплящаяся мысль. Он опускался всё глубже… Туда, где само время остановилось. И встретил там, у Основания Мира, где вечный холод и мрак, в самой дальней темнице для падших душ, прикованную цепью и неодолимыми заклятиями Тень… А чтобы дойти до сего крайнего предела, он должен был усыпить в себе Мерлина… И так он стал Моральфом… Тёмным эльфом…

И он теперь Моральф! И силою Марабеля он свершил Великий переворот! И сама Звёздная книга теперь в его руках!

А это значит, что ему принадлежит власть над всеми звёздными мирами! Он теперь может всё! Он может изменить историю! И свою тоже! Историю Мерлина и русалки Лин! И всё-всё будет иначе! И это будет занимательная история… О да, конéчно! Конéчно и кóнчено! Всё кóнчено…

И с русалкою Лин тоже – всё кóнчено. Он найдёт её, где бы она ни была… И заточит её – так же, как она заточила его. Дабы не просыпаться…

Мерлин, склонясь над Звёздной книгою в Башне Креста, листал её страницы и подносил к ним камень Марабель. И старые тексты тускнели, стирались и втягивались в камень…

И так тускнела и таяла сама история, как тает под сажею снег, обращаясь грязным ручьём… Но если загрязнить исток, стоит ли ждать чистой и живой воды ниже по течению?

Рождались и разрушались царства, возвышались и падали империи… И тьма поглощала свет… И где-то безумцы в дерюге и власяницах жгли как «языческую нечисть» дощечки, пергаменты, кожу и бересту, испещрённую старыми письменами…

Их работу продолжали люди в париках, а также носящие чёрные фраки и цилиндры, затем пиджаки, вещавшие с кафедр… Нет истории! Нет рун! Нет и не было! Всё пустое!..

Китеж опрокинут в Безвременье… И отныне Башня Креста – его оплот в Междумирье…

– Мой оплот, и сила, и власть! Власть Мора, Морока и Моральфа! – торжественно вещал Мерлин, под властью Тени забыв себя.

Однако, на самой вершине торжества, он вдруг почувствовал беспокойство…

Будто мелькнула искорка во тьме кромешной… Однако из искры уже возгорáлось купальское пламя… И род Буса, некогда заточивший Тень у Основания Мира, не угас…

– Но Ярик Бусинка ещё мальчишка, не знающий своей силы, – рассуждал Мерлин. – Сладить с ним не составит труда.

– Это не так… – шептала ему Тень, кривлявшаяся на стене. – Нужно быть хитрее… Он должен остаться один на один со своей тенью…

– Это уже и сделано, мастер Тень… Родители ему уже не помогут – они разбросаны по миру… – рёк Мерлин. – И Гришке Кутерьме даны ключи от Башни Креста…

Да… Гришке были даны ключи… И они подошли также к потаённой двери, ведшей на сцену в концертном зале Храма Христа…

И потому Григорий, посланный Мерлиным, проник туда, дабы похитить волшебную свирель.

Ни к чему им будить Линку Златовласку!.. Ту, что так похожа на русалку Лин… Она должна спать, как и он, Мерлин!.. Тысячу лет! И ещё больше! Проспать всю молодость!..

Так распалял себя старый волшебник… Но подлинно ли он хотел того, если послал за свирелью лишь мальчишку – Гришку-воришку? Не дав ему в помощь даже и темнозорцев? Может, он всё же частью своей души надеялся, что эта мистерия пробудит Линду… Лину… И его самого?..