Борис Воронкевич - Война Хаоса

– Планы как планы: астрал, ментал, эфир,.. Дальше, впрочем, Светика не касается. Купились, конечно, что есть, то есть. Но ты же знаешь: меньше спасающихся – меньше живых! Мне, признаться, безразличны их дела, столь же мелочные и пустяшные как и они сами. Однако, случается разное, бывает, что и микробным тоже занимаюсь…

– Ага, что и объясняет последствия твоих мелких пакостей. Оба засмеялись и Темнодержец добавил:

– Опасаюсь переборщить, дозирую…

Где-то в мире Света шли баталии, кому-то суждено было умереть. И хотя живые мишени были сделаны фрагментарными, со знанием элементарных вещей, но система самосохранения, занесённая в крохотные ментальные поля, заставлявшая выжить во что бы то ни стало и по-возможности остаться невредимыми, сделала их реальными противниками. Для каждого вида существ предусмотрен свой миф, легенда либо история, подробно рассказывающая о его происхождении, развитии и предназначении, приписано какое-никакое занятие, низменные цели, повседневная рутина, внутренняя градация и место в Иерархии Света, хотя последняя поддерживает их жизнь исключительно на уровне и в рамках занимаемой ими ниши, не давая возможности подняться на ступень выше. Как ни крути, а они были и остаются мишенями для порождений хтонического мира, на которых наивысшие оттачивают своё мастерство и приобретают столь необходимый опыт, а уж потом их личное мнение по данному вопросу. Внешне же жизнь существ в мире Света ничем не отличалась от той жизни, какую ведут воплощённые разумы, скрываясь за обыденной каждодневной суетой будничных дней. Если рассмотреть ассоциацию, в которой представить солярный мир под видом стратегической игры, разработанной для гермафродитов и андрогинов, то разграничение оного на планы можно сопоставить с разными уровнями сложности её прохождения: элементали – easy, демоны – normal, Боги – hard.

– Довольно тебе играть законченного пессимиста, депрессия эта чересчур наивна, помня о предметах стремления твоей тёмной личности.

– Да? А по-моему неплохо получилось… Цели как цели, ни больше ни меньше – узнать, над чем я не властен.

– Жадина! – иронично произнёс юноша, вкладывая иной смысл в это определение.

– Присутствует, ра, но я от этого присутствия не отрекаюсь. Разобраться труднее, а отринуть всегда было проще: «нет!» и всё тут, «да» и «почему?» – разница существенна.

– Мыслитель, Чёрт побери!

– Несомненно, да, радость моя, но лучше воспринимай меня болтуном, недооценивай и доверяй всему, сказанному мной.

– Ага-ага, «так всегда было проще» ещё скажи.

– Повторить?

– Да уж я сам себе… по-своему. Как-то всё у нас печально выходит, такое чувство, что тем же демонам живётся легче, чем братьям хтонического клана.

– Во многом познании многая печаль, но я не спорю. В их жизни всё очевидно и понятно: общество и семья, любовь и привязанность, симпатии и антипатии, ясные цели и методы получения необходимого плюс чёткий девиз: «Сходил, обнаружил, победил, приобрёл». Любой противник реален, все задачи известны, размышлять излишне.. Отсюда прекрасное настроение и уверенность в завтрашнем дне, распланированность поступков и планы на будущее. А интриги… Да кто о них думает-то?! Да и как начать, когда они законченные фанатики Системы, отстаивающие выгодные ей взгляды даже помимо их собственной воли, раз уж что-нибудь да выбирают из подсунутых ею вариантов. Противник какой-то непонятный… А так все довольны и счастливы – создания получают комфортные условия, которые можно обустраивать чуть ли не до бесконечности, и прилагающиеся к ним блага, которыми можно бездумно наслаждаться, более ничего не требуя, а Система получает полный контроль над живыми существами, о всех желаниях и поступках которых она прекрасно осведомлена. О тверди я молчу, упомянул к слову. Достоверный факт: схожие мысли, идеи, ассоциации неизбежно находят друг друга, даже если речь идёт о другом – соответствия, параллели. Знаешь, отчего я постоянно пребываю незаинтересованным? Виной всему чувства, коими определяется степень, мера и глубина понимания, раскрытые особенно сильно у сущностей наивысших. Эти премудро кем-то устроенные нити делают всех нас зависимыми от руки Тайного Кукловода, не говоря уже о заведомо известной последовательности наших действий: мы напоминаем пчёл, о которых все с уверенностью могут сказать, что они в обязательном порядке летней порой в дневное время суток в солнечную погоду полетят опылять цветы, собирать нектар, затем потащат его к себе в улей, после чего спрячут его в соты. И ведь действительно всё так и будет! Чувства проявляют самих себя только теми способами, какие предусмотрены заложенной в них программой, составленной без учёта наших мнений и пожеланий. Чувствам нельзя доверять, но не используя их мы уподобляемся Пустоте, абсолютно никак себя не проявляя, совсем ничего не желая, совершенно ни к чему не стремясь и лишаясь всякой возможности к самовыражению. Но это не мы – оно подсунуто нам в использование. И мы вынуждены ограничиваться тем, что есть. А ограничиваясь, отстаивать, как последние идиоты, то, что нашим никогда не являлось.