Любовь Сушко - Звезда княгини Ольги. Дочери Руси

– Ты довольна тем, как все случилось? – услышала она голос рядом, как только начала умываться и приводить себя в порядок. Мефи не понимал, почему вместо радости в душе княгини тревога. Это и привело его в замешательство.

– Ты чем-то недовольна? – поинтересовался он

– Да нет, все так, – отвечала она, понимая, что с ним лучше поговорить, не стоит отмалчиваться.

– Тогда что с тобой? Все случилось, как хотелось.

– Это не последние послы, они явятся снова, сколько можно нам топить, жечь их, устала я от этого всего. Рано или поздно появится сам князь, а я не хочу его дожидаться. Разве могу я быть спокойна, пока они живы. А когда он узнает, что с этими и с теми приключилось..

– Всему свое время, – говорил бес.

Его ироническая усмешка заставила его немного успокоиться, хотя можно ли ему верить до конца? Но надо было как-то разобраться со всем, что творится в мире. Но успокоится она только тогда, когда древляне исчезнут с лица земли. Пока они живы, они будут мстить и не будет ей покоя.

Медленно открыв глаза и очнувшись, она видела, что перед ней стоит монах, и как-то странно искажено его лицо. Она поняла, что говорила все это вслух, потому он и воскликнул:

– Ты злодейка, злодейка, и не будет конца злодеяниям.

Он смотрел так, словно перед ним появилось жуткое чудовище, а потом он и вовсе стал яростно креститься, отступил назад, будто она собиралась его толкнуть в тот костер или ударить.

Ольга усмехнулась, почувствовала, что ей нравится быть тем самым чудовищем в глазах этого черного человека.

– Ты злодейка, и не будет конца твоим злодеяниям, – хрипел монах.

Он стал отступать назад. Хотя она стояла и не шевелилась. Видя ужас в глазах жреца, Ольга усмехнулась и почувствовала, что ей нравится быть чудовищем. Она готова была на все, чтобы одержать победу. Каждый в этом мире борется, как может. Она должна все сделать быстро, как ей перехитрить оставшихся в живых древлян.

Сейчас Мефи злился на себя, потому что самоустранился. Это не он все придумал, они обошлись без него. А он смотрел со стороны и гадал, получится у нее что-то или не получится. Он был ленив в те часы, решил, что еще не время, они должны прийти к нему с протянутой рукой, попросить его раза три, а они не пришли и не попросили.

Но ему хотелось уничтожить весь мир, а не два десятка мужиков, иначе грош ему цена.

Сейчас он был как никогда серьезен.

№№№№№№№№

А утром в подземном дворце Князя Тьмы царило гробовое молчание, только там и тут мелькали странные тени. Сам князь повернулся к бесу:

– Ну, дружок, я вижу, ты разошелся, пожары вон какие, сколько людей посжигал да уничтожил? Ни один не спасся. В глазах князя появился какой-то странный восторг.

Бес молчал, если он хочет думать, что все так и было, пусть думает. Демона тут не было и некому было не дать ему соврать. Но потом, отойдя от эйфории, свалившейся на него незаслуженной славы. Он начал, как обычно с ним случалось в спокойные времена, рассуждать здраво, о том, что роль его во всем этом сильно преувеличена, надо поскорее что-то сделать, чтобы соответствовать тому, что говорят в подземном мире. Надо было расправиться с городом древлян, этого вполне достаточно для него.

У Ольги была дружина, но много ли сделают дружинники, они могут помочь, не более того.

Но пока он ничего рассказывать не стал, только удалился, загадочно усмехнувшись. Но для этого надо все хорошо продумать и придумать. Надо было действовать, засучив рукава. Его настоящая победа еще впереди.

Монах поплелся в свою келью, он казался себе самому бессильным и опустошенным. Ничего больше не оставалось в его жизни, он пожалел о том, что суждено было дожить до этих времен.

Он прислушался, пригляделся, когда оказался в жилище, и показалось, что там находится еще кто-то. Такое чувство возникало не впервые. Да, конечно, белая фигура со скорбным ликом. Призрак стоял, скрестив руки на груди, и только когда монах окликнул его по имени, словно очнулся от забытья.

– Ты еще здесь, – растрогано проговорил он, – радуясь, что он тут был не один.

– Я ждал тебя, чтобы попрощаться, здесь больше некого хранить, они безумны и бездушны, я не могу тут оставаться. Я долго терпел и надеялся, но больше не могу. Уходи и ты, старик, иначе все плохо кончится, для любого это плохо кончится.

На лике его отразилась странная печаль.

– Я сразился с бесом и самим Дьяволом, я не боюсь их, но я не могу сражаться с целым градом, с безумным градом, потому можно только удалиться, надолго, может навсегда забыть об этих землях.