Зинаида Дудюк - Сотворение. Роман-реконструкция славянской мифологии

– Закрой глаза. Поверь, я сам себя не жажду видеть. Душой моей тебе принадлежу…

– Никто со мною так не говорил. И голос твой мне сладок и приятен, словно ты мир весь заслонил собой.

Как только Дива веки опустила, Змей начал нежно руки её гладить и целовать.

– Позволь мне посмотреть, кто ты такой? – безвольно попросила Дива. – Меня переполняет нежность, сама не знаю, что и говорю…

– Ещё не время, сладкая моя. Я заколдован, не красив, прости…

– А как же мне тебя расколдовать?

– Твоя любовь сильнее колдовства. Любя, оценишь совершенство, а недостатков не заметишь. Хотел бы я женой тебя назвать.

– Скажи мне, как зовут тебя, мой бог? – взмолилась Дива. – Твоё произносить желаю имя, как самую высокую молитву…

– Не слишком благозвучно имя у меня, тебе его, поверь, лучше не знать.

– Как взять мне разрешение на брак, если не ведаю, кого люблю?

– С могучим Дыем сам поговорю, мы с ним приятели давно…

– Тебя отец мой знает? Зачем же ты хитришь со мной?

– Хочу удостовериться, что любишь…

Диву любопытство одолело, чуть приоткрыла только один глаз – от ужаса едва не обомлела. Змей не заметил ничего, шептал, шептал:

– Желанная, любимая моя! Одну тебя искал на свете! Такое счастье прикасаться к твоим плечам, к твоей лилейной шее… Умру сейчас от вожделенья.

Змей Диву так обвил, как дерево лиана. Богиня поняла, что только хитрость её может спасти. Она сказала тихо:

– Ты до смерти меня заговоришь. Хочу воды напиться из ключа.

– Тебя невыносимо отпускать, словно от сердца отрываю. Может, потерпишь хоть чуть-чуть ещё.

– Умру! Ей-богу! Жажда мучит!

– Иди попей, но возвращайся поскорее.

– Я быстро. Лишь одно мгновенье…

Едва объятья Чернобог ослабил, прочь побежала Дива от него, проклиная Змея, брезгливо вспоминая прикосновения его и поцелуи.

Он понял всё и бросился вдогонку. Кричала Дива и звала богов на помощь. Её услышал младший брат Чурила, примчался, но завидев Чернобога, испуганно остановился.

– Назад, назад, Чурила! Беги! За мной несётся Чёрный Змей, – Дива воскликнула. – Он наша смерть!

На счастье, прилетел Перун, увидев Змея, выступил навстречу, чтобы чудовище приветить градом стрел. От первых выстрелов Змей растворился в диких травах – словно сквозь землю провалился. Тогда Перун свою невесту обнял, стал говорить ей ласково:

– Ну, полно горевать! Никто тебя обидеть не посмеет, пока с тобою буду я, родная! Все мои стрелы я тебе доверю. Полюбишь золото и блеск слепящий! Из них тебе такие кольца выкую, каких у Заряницы даже нет. Вот слёзы высохли! Ну, улыбнись же мне…

– Перун, тебе признательна я очень. Ты уж прости, – сказала тихо Дива. – И если ты ещё не передумал…

– Любимая! Красавица моя! Никому тебя я не отдам! А ты, Чурила, отчего притих?

– Так, ничего…

– Коль ничего, иди-ка к Дыю, скажи ему, что Дива согласна быть моей женой, – сказал Перун.

Понёс Чурила радостную весть. Жених невесту обнял и горячо поцеловал…

Три дня на свадьбе Сварга веселилась. Перун и Дива за столом сидели, в честь их сура и мёд рекой лились. Желали гости им большого счастья и множество детей прелестных. Сварожичи и пели, и плясали, чуть пятки не отбили. Для случая торжественного Вышень гусли смастерил и так играл – деревья закружились в хороводе. Велес из ветки вырезал свирель, свистел, что было силы. Стрибог, приплясывая, ложкою о миску в такт музыке стучал. Гремела песня, небо поднимая:

Дрожали горы от того веселья, седой вулкан проснулся на минуту, такой устроил фейерверк, казалось, вспыхнули и небо, и земля.

Велес хотя и веселился не менее других, но зависть душу грызла. Ему понравилась богиня Дива. Как только без надзора оставлял любимую Перун хоть на мгновенье, с ней рядом тут же возникал Велес, шептал на ушко, что жаждет ей доверить тайну, которая приносит счастье.

– Велес, ты лжёшь. Богов я знаю, вы любите невинных обольщать, – сказала дерзко Дива.

– Зачем же обобщать. Меня не знаешь ты. Кто может здесь со мной сравниться?

– Не понимаю, ты о чём, Велес?

– Пойдём со мной в берёзовую рощу. Там папоротник расцветает ночью. И только мне известно, где…