Алексей Аимин - Варягия. Русь Рюрика

В период расцвета Хазарского каганата им принадлежали половина Крыма и Придонье, а Киев платил хазарам дань почти столетие. Причем хазарская дань была почти в два раза больше общепринятой в древнем мире десятины.

Русь IX века

На огромном пространстве Хазарского каганата не было единой религии. Известно, что в 861 году в Хазарии был проведен религиозный диспут, на который были приглашены представители иудейства, христианства и ислама. Кирилл и Мефодий направленные Византией до столицы хазар не дошли и проповедовали среди аланов-русов.

Этническое разнообразие кочевых племен было широким а требовалось единообразие, чем обычно занимались проповедники. Но, скорее всего, это было показное мероприятие, так как результат был заранее известен.

В благодарность за торговую науку ханская верхушка признала государственной иудейскую религию. И это стало ошибкой хазарских каганов.

Самым известным из хазарских правителей был Иосиф бен Аарон (время правления 930-е – 960-е гг.). Но это уже был закат государства. Сначала варяги Бравлин и Олег, затем киевский князь Святослав испытали силу хазарского войска, научившись его побеждать с помощью взаимодействия конницы и флота.

После Египта и Элама где фараонами и царями было несколько поколений иудеев, это была третья неудачная попытка создания еврейского царства на чужих территориях. Но нигде им не удавалось создать боеспособную армию из-за экономии средств и отсутствия в войсках боевого духа.

ПОВОЛЖЬЕ

В середине VIII века к поставкам северных мехов подключились и ильменские славяне. Они уже освоили к тому времени путь от Ладоги до средней Волги. По сравнению с коренным финно-угорским населением, славяне были более предприимчивы, более мобильны и грамотны.

Взяв на себя организацию торговли и перевозку товара по Верхней Волге, славяне быстро вошли во вкус. Отправной точкой было устье реки Мологи, куда свозились меха с Ладоги, Онеги и Белозера. До устья Камы, где находился город Булгар – главный торговый центр, по всему пути славяне организовали многочисленные точки приема мехов у веси, чуди и черемисов.

Сюда же, в Булгар привозились меха еще и с югорской стороны. Хазарам, покупавшим весь товар оптом, такая ситуация была очень выгодна, ведь с возникшей конкуренцией они могли сильно сбивать цену и получать львиную долю прибыли.

Весь, меря, чудь, мордва и чуваши не знали настоящей стоимость ни меха, ни серебра. Не знали они и истинного предназначения дирхемов, поэтому использовали серебряные монеты в качестве украшений. Это и сейчас наглядно подтверждают их национальные костюмы увешанные монистами.

Мордовский костюм

Женщины всегда пытались привлечь внимание мужчин, а заодно показать богатство своего рода:

Еще одним привлекательным обменным товаром от хазар были стеклянные бусы. Вскоре их научились делать и славяне. При раскопках в Старой Ладоге в первом слое были найдены остатки дома, в котором находилась стеклоделательная мастерская. Откуда взялась на берегах Волхова восточная технология производства стекла, для ученых до сих пор оставалось загадкой.

Эту археологическую находку вполне можно засчитать как факт удавшегося промышленного шпионажа. Секреты производства шелка и пороха китайцы охраняли несколько столетий, а секрет греческого огня (напалма) был вообще разгадан только через тысячелетие.

Охотники Прикамья предпочитали восточную утварь – серебряные блюда, кувшины, а также ковры. Именно сюда сплавлялись изделия с изображением людей и животных запрещенные исламом, – не пропадать же добру. Находки и многочисленные упоминания о несметных богатствах народов Югры до сих пор ставят в недоумение наших историков, ведь здесь на северном Урале таких предметов было найдено больше, чем в самом Иране.

Есть такой сказ у Павла Бажова – «Серебряное копытце». Навеян он древним обычаем, существовавшим когда-то в Югре. Раз в году шаманы насыпали на четыре серебряных блюда арабские дирхемы и ставили на них олененка. Олень вырывался, бил копытами и из-под них вылетали монеты. Те, что долетали до людей, собравшихся на праздник, им и доставались. Память об этом обряде осталась в Пермском краеведческом музее, где есть серебряное блюдо с пробитым в виде копыта отверстием.