Станислав Шуляк - Инферно. Роман-пасквиль

– Куда? – спросил Гена, распространяя вокруг себя дух весьма неаппетитный и невозможный.

– Туда, куда ты едешь, – сказал Фряликов, отвернувшись.

– А может, и не опаздываю. Ты тоже на метро?

– Пойду пешком. Меня тошнит от метро, – соврал Фряликов.

– Тебя тошнит не от этого, – рассудительно возразил Гена.

– Меня тошнит от всего.

– Ну пока, – сказал Гена. – Много не пей.

– Ты тоже, – сказал Фряликов.

– Ещё увидимся, – сказал Гена. – И давай, в Крым поехали. Поедешь, что ли? – ответа он не стал дожидаться, шагнул в толпу бессмысленных пешеходов и был втянут толпою в вестибюль метро. Лишь ещё раз мелькнули в отдалении его нелепые клетчатые штаны и мятая куртка, и выглядело это всё миражом, оптическим обманом, наваждением. Откуда-то подбредали ещё и ещё людишки и дружно стремились туда, куда стремились всё.

Фряликов вздохнул с облегчением. Он потоптался на месте, тоскливо глядя по сторонам, потом скучно пошагал в сторону островов и центра. В мошонке ощущал он зуд, будто от воспаления.

Стыдно, стыдно быть человеком! Вошью быть лучше, тлёю быть лучше; вошь мелкая, заботы её мелки, проблемы её ничтожны, душа у неё не болит так…

– Ну, хватит из угла в угол ходить! Слышишь? – говорила старуха Злата Аркадьевна. – Хватит! Иди уроки учить!

– Ну да, иди сама уроки учить! Мы уже же не учимся. А я буду телевизор смотреть.

– Учиться всегда надо. Не будешь телевизор смотреть.

– Вот сама и учись! – огрызнулась ещё внучка Маринка, шестиклассница. – А я буду!

– Ты почему так со мной разговариваешь?

– А вот потому! Бабка старая! Бабка глупая!

– Мать с работы придёт, всё расскажу, – мстительно пообещала старуха.

– Я сама ей всё про тебя расскажу!

– Что ты про меня расскажешь? Про меня рассказать нечего. Что про меня рассказать можно?

– Что ты ко мне придираешься, расскажу! Что ты сумасшедшая! Что ты телевизор не даёшь смотреть! Что ты ведьма! Ясно?! Всё расскажу!

– Что за непослушная девчонка!

– Меня мама любит. А ты только храпишь! Ты чавкаешь! Ты глупая! Ты ходишь еле-еле! Ты когда ходишь, на тебя даже все мухи садятся! Все мухи вот так – ж-ж-ж!.. и на тебя садятся!

– Я же уже старенькая, Мариночка!

– А я маленькая. Ты помрёшь, а я жить буду и к тебе на могилку ходить не стану.

– А вот станешь! А вот станешь!

– Не стану! Ни за что не стану! За миллион рублей не стану!

– За миллион станешь.

– Не стану! И за миллион долларов не стану!

– И на могилку ходить станешь, я говорю, и цветочки принесёшь! Ясно тебе?

– А вот не принесу! И даже те, что вокруг расти будут, посрываю и в помойку выброшу!

– Значит, бабушку не любишь?

– Не люблю, не люблю! – пританцовывала девочка. – Злую бабку не люблю!

– И я тебя любить не буду.

– Ой-ой-ой, напугала! Да мне на это наплевать с самой высокой башни. На самую высокую башню залезу и плевать, плевать буду! – скалилась довольная внучка.

– Никуда ты не залезешь! – шипела Злата Аркадьевна и тянулась сухими своими ручонками к внучке. Та выбежала из комнаты, старуха хотела брести за нею, но тут зазвонил телефон. Маринка метнулась обратно в комнату, к телефону.

– Меня! Меня! – крикнула она, но старуха уже взяла трубку.

– Алло! – дребезжащим голосом сказала Злата Аркадьевна, тяжело усевшись на стул возле аппарата.

– Это меня! – приплясывала рядом внучка. Старуха отстранила её рукою.

– Златочка! – слышался из трубки звучный глубокий голос. Будто ночью беззвёздной, безлунной потянуло из трубки и из того голоса. Будто ветер пробежал по отделам, окраинам и околоткам души старушечьей, тёмной. – Злата! Надеюсь, ты про меня не забыла?

– Ты! Ты! – шептала старуха. – Это ты, господин? Ты здесь? Ты с нами? Ты к нам вернулся?

– Да, – подтвердил голос. – У меня было много дел. Но вот я, наконец, выбрал время, чтобы снова посетить вас.

– Мы так ждали тебя! Мы уже заждались.

– А не надо было меня ждать, – как будто слегка нахмурился голос. – Надо было действовать! И надо было меня призывать!

– Мы действовали! – залепетала старуха. – Мы, как могли, действовали. Но нам так тебя не хватало!

– Знаю! Знаю, что действовали! Но мало! Мало действовали! Поэтому я снова с вами.

– Ты с нами! – прошептала старуха.

– Я с вами!

– Как хорошо-то! Как хорошо! – слезы потекли по сухой старушечьей коже. – Ты такой же красивый, как и всегда? Ведь так?

– О-о! – насмешливо согласился голос в трубке. – На сей раз я выбрал нечто экстравагантное. Тебе, несомненно, понравится.