Юнус Огуз - Жена шаха и колдун

– Откуда? Ни читать, ни писать не умею.

Произнеся это, она было хотела опустить взгляд в пол – дабы избавиться от сверлящих глаз колдуна, но не смогла этого сделать. В голове стоял гул, словно кто-то говорил ей: «не отводи глаз». Почему-то сегодня ей казалось, что таких глаз, как у колдуна, нет ни у кого. Глаза, похожие на глубокое ущелье…

Колдун же, словно получая удовольствие, не спешил выводить ее из состояния оцепенения.

– Ханум объяснила тебе на словах то, что написано в письме?

Как ни нравилась эта ситуация Зиньят, она, тем не менее, где-то ее и пугала. Раньше с ней такого никогда не происходило! Она приходила, получала задание, брала то, что ей передавали, и уходила. Теперь же колдун фактически превратил ее в пленницу. Ее ноги, ее тело словно одеревенели, живыми оставались только глаза. В комнате две пары глаз пристально смотрели друг на друга. Два глаза колдуна сверлили ее, взгляд проникал ей в мозг, выискивая там то, что ведомо только ему.

– Нет, она мне ничего не говорила, – с трудом ответила женщина.

Колдун понял, что она говорит правду. По-видимому, госпожа не доверила ей эту тайну. И все это колдовство было для того, чтобы убедиться в этом. И колдун вывел Зиньят из состояния оцепенения. Она не для этого была предназначена. Он опустил глаза, отпуская Зиньят. У той от облегчения задрожали колени и все тело. Колдун почувствовал это. Он вновь взглянул на женщину, но на этот раз стараясь успокоить ее. Получилось – дрожь в теле женщины мгновенно прекратилась.

– Передашь ханум, чтобы она потерпела три дня. На четвертый день может приступать к делу, – сказал колдун, отворяя створку. Это означало конец встречи. Зиньят, словно ожидая этого, бросилась к двери, выбежала на улицу и быстрыми шагами исчезла в темноте. Через некоторое время остановилась, перевела дух. Теперь кромешная тьма казалась ей благодатным светом. Платье прилипло к вспотевшему телу, он была мокрой как мышь…

Колдун же, прикрыв входную дверь, прошел в большую комнату. Вынул из кармана хламиды два мешочка, положил в сундук.

Через некоторое время он зажег свечи, находившиеся в проемах на стенах. В комнате стало светло. Вынул из сундука кинжал из чистой дамасской стали, положил его ровно на середину начерченного углем круга диаметром в три шага, повернулся к югу, закрыл глаза, начал говорить что-то, понятное лишь ему. Губы двигались, руки медленно поднимались. Когда они поднялись на уровень плеч, движение прекратилось. Теперь, не опуская рук, он протянул их вперед. Потер ладони. Чем больше он их тер, тем больше ощущал наплыв энергии. Стал тереть быстрее, потом резко отвел ладони в сторону. Теперь энергия каждой ладони притягивалась друг к другу. Он начал делать ладонями движения, похожие на те, когда человек скатывает что-то в шар. Колдун на самом деле скатывал энергию в шар, потом подвел его к голове и, спускаясь ниже, словно размазал по всему телу. Глубоко вздохнул, вышел из круга, бросил в кипящий на очаге котел траву из второго сундука. По комнате разнесся резкий запах. Колдун взял из того же сундука мешочек, насыпал в медный казан белую массу, похожую на пыль, и стал ее помешивать деревянной лопаточкой. Через некоторое время сел возле низкого столика, скрестив ноги, и поставил на него казан. Посмотрел в стоящее перед ним зеркало в инкрустированной серебром раме. В зеркале были видны лишь его глаза. Зажег две свечи слева и справа от зеркала. Снял крышку с казана, поджег траву, находящуюся в ней. Как только появились языки пламени, закрыл крышку. Когда он повторно открыл крышку, по комнате разнесся аромат.

Колдун опустил руки в глиняную массу, размешанную ранее, и начал из нее лепить фигурку человека. Работая руками, он в то же время что-то шептал, повторяя какие-то фразы. Наконец он закончил эту работу. Последней стадией было изготовление органа, обозначающего, что это мужчина. Сделав его, колдун усмехнулся. Потом поставил фигурку перед стеклянным шаром на столе, встал, вышел в другую комнату. Вымыл руки, вернулся к столу, сел, скрестив ноги. Взял в руки шар и уставился в него пристальным взглядом. По тому как расстояние между шаром и фигуркой было небольшое, его взгляд через шар пронзил фигурку человека. На сей раз он не шептал, а прежние слова сказал громко:

– О, мой хозяин, прими мое заклинание! Будь милосерден к рабу твоему, сделай мое заклинание явью. Ты можешь все, все в твоих руках.

В хрустальном шаре вдруг заискрились разные цвета. Этот знак был понятен колдуну. Он взял фигурку и встал, достал из сундука нитку, намотал ее на палец. Вошел в круг со стороны заходящего солнца. Размотал нитку, привязал ее к мужскому органу фигурки тройным узлом, потом трижды дунул. Взял в правую руку кинжал, лежавший в середине круга, и начал говорить.