Артем Патрикеев - Призрачные люди

– Сколько же тебе лет, Аркаша? – отфыркиваясь, спросил Николай.

– Четыле, – вполне уверенно ответил мальчик.

– А весишь ты на все восемь, – пошутил здоровяк.

Мы с Андреем заулыбались, как же было не вспомнить про Карлсона, который живет на крыше, и Малыша. Если бы не отсутствие пропеллера, то плывущая парочка и без слов Николая могла бы напомнить этот мультфильм. Разве что Николай не был «в меру упитанным мужчиной в самом расцвете сил», он скорее был в меру накачанным мужчиной и, вероятно, тоже в самом расцвете сил.

Призраки стояли совершенно бесшумно, так что отвернувшись можно было подумать, что мы здесь совершенно одни. Однако ощущение того, что кто-то смотрит тебе в затылок, не пропадало ни на секунду. Плыть было недалеко, на мой взгляд, не более пятидесяти метров, однако руки и ноги работали, а холм приближался очень медленно. Трудно описать, что с нами происходило: чем дольше мы плыли (а как я подозреваю, соприкасались с белой водой), тем тяжелее нам приходилось, мышцы наливались тяжестью, работали с такое невообразимой ленью, что я, например, с трудом понимал, как вообще плыл.

– В такой воде ничего живого точно нет, – прохрипел я, стараясь удержаться на воде.

– Почему ты так решил? – не менее тяжело спросил Николай. Видать, вода действовала одинаково на всех, независимо от изначально имеющихся сил.

– Вода отнимает наши силы. Причем довольно быстро, – ответил я, но решил больше не говорить – слишком много сил уходило на разговоры.

– Угу, – пропыхтел Николай.

Остальные берегли силы и в разговор не вступали. Я видел сосредоточенные лица людей, стремящихся добраться до цели.

До берега оставалось совсем немного. Андрей старался мне помогать, но свободная рука его поднималась и опускалась все реже и реже. Ему больше приходилось сосредотачиваться на том, чтобы не отпустить меня, чем на плавании.

Владислав, рванувший вперед быстрее всех, уже выползал на берег. Он повалился на траву и тяжело дышал. Нам еще предстояло проплыть метров пятнадцать.

С трудом вытолкнув Андрея на остров, я так и остался лежать наполовину в воде, сил хватило только на то, чтобы перевернуться на спину. Я не сразу понял, что меня кто-то схватил.

– Нельзя в воде оставаться, коньки отбросишь, – шутил Николай, вытягивая меня на берег за футболку.

– Это точно. – Я чувствовал, как силы начали возвращаться. Жаль, конечно, что мне было так тяжело, но если говорить объективно, в воде я был дольше всех, а это чего-нибудь да значило.

Но не мне одному долго приходилось приходить в себя, почти все, включая Николая, долго сидели, прислонившись к каменистому склону холма, приходя в себя. Нормально вытереться мы не могли, так что вода все равно продолжала на нас действовать, хоть и в гораздо меньшей степени. Вставать совершенно не хотелось, да и куда торопиться? Мы на островке… «А мы точно на острове?» Мысль обожгла получше догоревшей спички. Я подскочил.

– Надо обследовать место высадки. – Начало получилось какое-то военное. – Мало ли что. Отдохнуть всегда успеем.

Все начали подниматься, но Николай женщин остановил:

– Мы пока оглядимся, а вы отдыхайте, набирайтесь сил.

Я видел, как неприятно было подниматься Николаю, но и я чувствовал себя не лучше. Дав знак Андрею не вставать, я двинулся в обход холма. Николай последовал за мной.

Как я и предположил вначале, мы оказались на небольшом островке, в центре которого находился каменный холм (все же назвать горой горку с пятиэтажный дом, наверно, было бы неправильно), весь покрытый полупрозрачной травой и редкими деревьями. Как и положено горке, кверху она сужалась, немного напоминая по форме пирамиду. С противоположной стороны от основной земли мы обнаружили большую просторную пещеру. Огромный вход позволял неяркому свету спокойно проникать внутрь, освещая пещеру изнутри.

– Создается ощущение, что наша горка полая, – заметил Николай.

– Если полезем наверх, надо быть поосторожнее. Не хватало еще глупо разбиться, – усмехнулся я.

С противоположной стороны от места нашего прибытия до берега оказалось намного ближе – метров двадцать, вряд ли больше, однако в этом случае до поезда, если мы вообще хотели вернуться в свой мир, бежать пришлось бы намного дальше. Сам остров стал островом не потому, что находился далеко от основного берега, а потому, что стоял прямо посередине реки, которая была широка и неторопливо несла свои белые воды. Река врезалась в каменистый островок, распадалась на два рукава и огибала препятствие, вновь сходясь с противоположной стороны.